Николай Вашкевич - Системные языки мозга: магия слова, разгадка мифов и легенд, язык и физиология, пробуждение сознания

В чужих словах всегда легко запутаться. Например, почти весь мир вслед за римлянами использует знак на полях, который называется нота бене, что в латинском буквально означает «хороший знак». Удивительно то, что никто не замечает его алогичности. Все используют его не в том значении, какое прочитывается в этом вензеле через латынь, а в том, какое имеют эти две арабские буквы, составляющие корень NB с разными гортанными расширителями: арабское значение этих букв — «обрати внимание».

Что касается слова нотав смысле знак, которое мы видим в слове блокнот, то оно происходит от арабского نوط НВТ# «подвешивать». В арабском от негоنوط нут# «орден», буквально «подвеска, знак отличия», а в русском нить, то есть то, чем подвешивают. Есть такое правило. Если звук В (О, У) относится к числу корневых или по какой-то причине О (У) уже занято каким-то смыслом, то страдательный залог, о котором мы сейчас вели речь, образуется не с помощью огласовки О или У, а с помощью огласовки И. Это правило в арабской грамматике называют правилом полярности.

Но вернемся опять к музыке, чтобы задаться вопросом, откуда взялись названия нот. На этот счет существует «научная версия», согласно которой в средние века один монах взял первые слоги строф из гимна Иоанна Крестителя и обозначил ими музыкальные ноты. Таким образом, как считают филологи, названия нот не отражают никакой музыкальной идеи, а просто случайным образом приклеены к звукам, как пустые этикетки. С этим можно было бы и согласиться, только когда я бегло произношу эти ноты по порядку, я слышу вполне осмысленную арабскую фразу دورة مفصلة لصدى доре мифас#с#ала лас#ада . Буквальное ее значение: «градуированный период звука», точнее «отзвука, эха». Эхо оттого, что ноту определяют по камертону, издающему отраженный звук.

Что касается латинского гимна, то это обыкновенный акростих (от арабского أخر 'ахар «край»), который составляется так. Пишется вертикально какое-нибудь слово, а затем на каждую букву придумывают строчку стиха. Такой метод стихосложения был очень моден в средние века. Писали, например, по вертикали имя Иисус и сочиняли акростих. Но ведь это не значит, что имя Иисуса взято из акростиха. Так и названия нот.

Как и в отношении других терминов, нас с детства приучают к мысли, что термины музыки либо греческого происхождения, либо итальянского. Что такое диез (повышение на полтона) по-итальянски или по-гречески? В греческом языке оно значит «отпускание», а в итальянском других значений (кроме музыкального терминологического) не имеет. А слово арабское, если его читать по-арабски, как и добрую половину псевдогреческих слов. Арабское زيادة зийа:да как раз и означает по-арабски «повышение». А вот другой термин музыки адажио, означающий «медленный темп». Разумеется, итальянский, как скажут нам филологи вместе со знатоками музыки. Только почему-то в итальянском оно не имеет смысла. Потому что правильно читать его надо задом наперед. Тогда получим русское слово ожидай, т. е. не торопись. Бемоль, кстати, тоже от русского помалу. Впрочем, можно сближать непосредственно с арабскими корнями. Би (بـ) — это арабский предлог с тем же значением, что и русский по. Вторая часть — моль— от арабского глаголаمال ма:ла «наклоняться», «становиться малым».

Скерцоот итальянского scherzo «шутка». Это правильно, только итальянское слово от арабского سخر саххара «смеяться над кем-л.» Это то слово, к которому по ошибке лингвисты возводят маскарад (парад масок). Арабское слово имеет ясную и дальнейшую этимологию, чего обычно не бывает в других языках. Первое значение этого слова «мобилизовать на бесплатные общественные работы». От него с присоединением ъайна развивается значение عـسكرة ъаскара «военная служба», без ъайна — саххара «смеяться», «издеваться», сравни в русском «смешные цены», а также в арабском مجا نا мажжа:нан «бесплатно» и مجن мажана «смеяться», «быть циником». Ведь циник — это тот, кто говорит «все можно». Кстати, русское можнои арабское أمكن 'амкана «быть возможным» — отсюда.

Вот еще музыкальный термин странного происхождения. Сюита. Считается, что он происходит от французского suite «ряд», «последовательность». Прочитаем определение из словаря: «Название многочастного циклического произведения, в котором части составляются по принципу контраста и обладают менее тесной внутренней идейно-художественной связью, нежели в симфоническом цикле». Зададимся теперь вопросом, разве французское слово передает идею малой связанности и контрастности? Я думаю, что русское слово суетаздесь больше подходит. У русских есть очень нехорошая привычка считать свои слова иностранными. Я понимаю, что от этого как бы автоматически возрастает пиетет к словам. Но ведь истина дороже. Так, в частности, произошло со словом юмор. Ну, никак наши русисты не хотят его признавать своим. Лингвисты мозоли на пальцах набили, пока сочиняли истории о том, как появилось в Европе слово юмор. В итоге через многие логические переходы возвели его к понятию воды. Нет ничего смешнее, читать их опусы. А слово, между тем, от нашего умора, т. е. смешно до смерти. Так и сюита. Если бы это слово было единственным такого рода, я согласился бы с тем, что совпадение случайно. Но смотрите: и музыка, и мелодия, и а дажио, и нота, и лад— все русского происхождения. А речитатив? Это ж как нужно вывернуть себе мозги, чтобы не признать в нем русского слова? Не следует ли отсюда, что и сама музыка родилась среди русского народа? Во всяком случае, главные музыкальные термины либо из арабского, а чаще даже из русского. Композитор, вам скажут, из латыни. «Вместе составлять» — таков его латинский смысл. А по-моему, от русского кобзарь, или арабскогоقبز к#убуз «музыкальный инструмент». Если нужна более глубокая этимология, пожалуйста. Вначале стоит арабское بض бад#д#а ( базза ) «тронуть струны», «ударить по струнам». Ведь, согласитесь, композитор не что попало сваливает в кучу, а сочиняет музыку. Или композиторы думают иначе? Во всяком случае, Кобзони Бизе— этимологические родственники.

Музыку называют «бессмысленным» искусством. Понятно, что имеется в виду то, что музыка, в отличие, скажем, от театра, поэзии и даже живописи, не оперирует ни словами, ни образами. На самом деле это заблуждение. За последовательностями нот, которые имеют буквенные обозначения, скрывается текст. Текст не в переносном смысле, а в прямом. Если мы возьмем, к примеру, марш, то он характеризуется, как мне сообщил профессиональный пианист и преподаватель музыки Валентин Матвеев, так называемой подъемной четвертью, последовательностью следующих нот: до-до-фаили до-фа. Читаем эти звуки по-арабски, получаем глагол ض فا фа:д#а «подниматься о воде», «выходить из берегов». А вот в прямом прочтении получается دفة «барабан». А вот так ضعـف д#аъафа — «удвоение». Таким образом, в марше «зашиты» словесные понятия, весьма точно соответствующие идее марша.