Коллектив авторов - Русская литература XIX века. 1850-1870: учебное пособие

В 1860-е годы в творчестве Тургенева скажутся общественные потрясения, связанные с реформой 1861 г., неустроенность личной жизни. Сохранятся прежние жанровые предпочтения. Тургенев напишет два романа: «Отцы и дети» (1862) и «Дым» (1867), а также повести «Призраки» (1863) и «Довольно» (1864).

Роман « Отцы и дети» создавался как бы «на гребне волны». Тургенев начал работу летом 1860 г., накануне ожидаемой обществом отмены крепостного права, а закончил летом 1861 г., после знаменитого февральского манифеста. Роман создавался в эпоху перелома, таким же переломным оказался он и в творчестве самого писателя. Многие современники и критики считают его вершинным достижением тургеневской романистики – по стройности и целостности идейного и художественного выражения, социальной злободневности и универсальности, философичности. Этот роман положит начало спорам и диалогам в русской литературе и среди читателей о нигилизме. Он станет «питательной почвой для возникновения революционно-демократической героики романа “Что делать?”» (А.И. Батюто), но также будет способствовать зарождению антинигилистического романа.

В «Отцах и детях» писатель несколько отступает от традиционной поэтики своих предыдущих романов. Любовный конфликт был там основным, сюжетообразующим. В «Отцах и детях» любовная интрига обнаруживает себя не сразу (только лишь в XIV главе) и во многом нужна для своего рода художественной реализации некоторых убеждений героя – его взглядов на любовь. Конфликт, вокруг которого организуется романное действие в «Отцах и детях», диалогичен. Он представлен, однако, не столько спором двух героев, имеющих противоположные взгляды на жизнь (Александр и Петр Адуевы из «Обыкновенной истории» Гончарова), сколько спором двух мировоззрений и политических программ, выраженным еще в заглавии романа, – спором «отцов» и «детей». Убеждения отцов исповедуют и Павел Кирсанов, и его брат Николаи, и, отчасти, Аркадий, и родители Базарова (в романе возникает даже параллель: «старички Кирсановы» и «старички Базаровы»). Дети в романе – это тоже не один Евгений Базаров. Современного нигилистического взгляда одно время склонен был придерживаться и Аркадий Кирсанов; убежденными нигилистами являются Ситников с Кукшиной. Тургенев еще не предлагает читателю услышать полифонизм мнений, как это будет у Достоевского, он разделяет героев на два лагеря, делает их приверженцами двух разных идей и показывает эти идеи с разных сторон.

Центральное место в большом диалогическом споре между отцами и детьми в романе Тургенева занимает коллизия: Базаров – Павел Кирсанов. Знаменательна первая встреча героев, которая открывает собой роман и сразу же обнаруживает их антагонизм. Даже в социальном плане: «плебей» Базаров (хотя плебейство его весьма относительно – родители героя добропорядочные провинциальные помещики: отец, правда, разночинец, но мать – «настоящая русская дворяночка прежнего времени») вызывает взаимную неприязнь у аристократа Кирсанова. Но в дальнейшем конфликт получает более глубокое и не только социальное звучание. Противостояние Базарова и Кирсанова – это противостояние культуры традиционной и приходящей ей на смену культуры нигилистической. В основе каждой из них лежит свое мировидение. Для первой при всем различии ее представителей – важна вера (Павел Кирсанов ценит в русском народе то, что он «жить не может без веры», матушка Базарова верует простодушно и искренно), самоуважение, честь, красота, искусство, любовь. Для культуры новой, нигилистической – важен позитивный опыт, практическое знание и сила фактов. Именно это определяет отношение нигилистов к искусству, любви, человеческой индивидуальности. Не случайно Базарова Тургенев изображает именно врачом, естествоиспытателем.

О чем бы ни спорили Павел Кирсанов и Базаров: об аристократии и нигилизме, о художестве и искусстве, о русском народе – везде в основе этих столкновений лежат разные концепции мира. Отсюда и абсолютное непонимание ими друг друга. Так, для Павла Кирсанова аристократия – это гуманная организация общества, институт свободы и права человека: «аристократия дала свободу Англии и поддерживает её», аристократы «не уступают йоты от прав своих, и потому они уважают права других». Базарову же его позитивный опыт говорит о том, что «аристократ» и «аристократия» не более чем бранные слова, синонимичные слову «дрянь». Аналогичны причины и известного негативного отношения Базарова к искусству. Поскольку искусство и художество не имеют конкретной практической пользы, они тоже относятся к категории «вздора». Причем, что характерно, любое искусство, даже новое, демократическое, противопоставляющее себя классическим образцам. Отсюда знаменитая базаровская фраза: «Рафаэль гроша медного не стоит, да и они (новые художники. – И.Б .) не лучше его». В одном и том же факте – религиозности русского народа, – что признается и Павлом Кирсановым, и Базаровым, герои видят соответственно положительное и отрицательное качества. Кирсанов – духовность, Базаров – косность и необразованность: не знает русский мужик законов естествознания. «Народ полагает, что когда гром гремит, это Илья пророк в колеснице по небу разъезжает, – говорит Базаров. – Что ж? Мне соглашаться с ним?»

Исключительно важной в споре отцов и детей является концепция человека, своеобразия его личности. Она проявляется в полемике Базарова и Павла Кирсанова, прежде всего в понимании героями сущности любви, а также представлена в диалогах Базарова и Одинцовой. Высказанное Базаровым утверждение об усреднённости отдельного человека («люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой») имеет много общего с убеждениями Н.Г. Чернышевского, высказанными им в статье «Русский человек на rendez-vous». Человек в системе Базарова-Чернышевского – это такой же элемент природы, как дерево или лягушка; в человеке важна его физиологическая, естественная сторона; метафизического, таинственного не существует и существовать не может. А потому нет и любви в её высоком, метафизическом значении.

Один из самых серьезных споров отцов и детей в романе – это спор по поводу различного понимания любви. Для Павла Петровича и, во многом, для Аркадия любовь – это тайна, загадка, символом которой является кольцо со сфинксом (история любви Кирсанова к княгине Р.), извечно непостижимая и потому прекрасная сущность и смысл человеческого бытия. Для Базарова, «великого охотника до женщин и до женской красоты», любовь поначалу – простое физиологическое отношение полов. Любовь в смысле «идеальном» или «романтическом» он называл «белибердой, непростительною дурью, считал рыцарские чувства чем-то вроде уродства или болезни». Чувственная, почти животная страсть к Одинцовой, «страсть, похожая на злобу» (она высказалась в его неожиданном и быстром признании Анне Сергеевне), начинает соседствовать с неведомым и глубоким чувством, и Базаров, пусть и с «негодованием», но постепенно начинает сознавать «романтика в себе самом». Он вступает в спор со своим представлением и пониманием любви. Если изначально его ведущим оппонентом в этом вопросе являлся Павел Кирсанов с его историей рыцарственно-таинственной любви, то затем этот спор усиливается, переходит как бы внутрь самого героя по мере того, как в нем пробуждается мучительно непостижимое чувство. Умирающий Базаров, правда, не отказывается от своих прежних мыслей. «Любовь – форма, а моя собственная форма уже разлагается», – говорит он. Но уходит из жизни он с сомнением на устах, с вопросом перед вечностью. Да и метаморфозы, которые происходят с ним после встречи с Одинцовой (участие в дуэли, идею которой он относил ранее к категории «вздора», перемирие с Павлом Петровичем, знаменитые философские беседы с Аркадием под стогом сена, хотя философствования Базаров прежде не любил), говорят о том, что герой становится немножко метафизиком, побеждает в себе позитивиста.