Коллектив авторов - Русская литература XIX века. 1880-1890: учебное пособие

Мережковский, стремясь освятить человеческое тело, преодолеть аскетические ограничения православия, по существу, реставрирует язычество. Античная пластика раскрывается во многих стихотворениях поэта – «Помпея» (1891), «Смех богов» (1889), «Парфенон», «Титаны», «Рим», «Пантеон» (1891), «Будущий Рим» (1891) и др. Однако язычество с христианством не «синтезируется» в принципе, потому что земное тело человека уже освящено Боговоплощением. Эллинская телесность органически вошла в христианскую культуру, но не стала культом. Поднимая сексуальные проблемы, проповедник Третьего Завета перекликался с проповедью ветхозаветной сексуальности В.В. Розанова. Проблема пола была важной темой философствования и художественного творчества в культуре Серебряного века.

Мотив «двух бездн» является концептуальным во втором романе трилогии « Христос и Антихрист» – «Воскресшие боги: Леонардо да Винчи», опубликованном в 1900 г., где автор приводит гимн из «Изумрудной скрижали» Гермеса Трисмегиста, который считается родоначальником всех оккультных учений. В оккультном, магическом, люциферическом ключе решается поэтом и характер Леонардо да Винчи в одноимённом стихотворении 1895 г.: «Ко всем земным страстям бесстрастный /Таким останется навек – / Богов презревший, самовластный, / Богоподобный человек». Поэт любуется люциферическим величием и в личности Микеланджело. В одноимённом стихотворении из цикла «Легенды и поэмы» показательно понимание природы гениальности титана Возрождения: «Отчаянью подобны вдохновенья: / Ты вечно невозможного хотел. / Являют нам могучие творенья / Страданий человеческих предел». Титанизм ведёт к богооставленности, но это лишь усиливает привлекательность творческого сверхчеловека: «И вот стоишь, непобедимый роком, / Ты предо мной, склоняя гордый лик, / В отчаяньи спокойном и глубоком, / Как демон, безобразен и велик».

На стыке человеческого, демонического и божественного формируются и другие характеры цикла: Леда, Марк Аврелий, Будда, Иов, Франческа Римини, Уголино, Дон Кихот, протопоп Аввакум, Франциск Ассизский.

Пережитые духовные противоречия определяли тип лирического героя и общую стилистику поэзии Мережковского как стремление провидеть Мудрость, Тайну и Красоту бытия. Как лирик он передаёт сложный мир субъективных переживаний: внутренних противоречий любви («Одиночество в любви», «Любовь – вражда», «Проклятие любви»), усталости («Усталость» в диптихе «DE PROFUNDIS» – латинское начало 129 псалма «Из глубины взываю к Тебе, Господи»), скуки («Скука»), старости («Старость»).

Конфликт между свободой и любовью, между «Я» и Другим определяет характер мироощущения лирического героя Мережковского в целом. Почти цитируя пушкинское стихотворение «Из Пиндемонти» (Никому / Отчёта не давать, себе лишь самому / Служить и угождать…), в стихотворении «Волны» Мережковский признаётся:

За этими простыми словами скрывается не столько люциферическая личность, сколько мечта о гармонии внутреннего и внешнего, жизни и смерти, человеческого и божественного. Это делает субъективный мир поэта универсальным, а личностное – общечеловеческим.

Литература

Русская литература XX в. 1890–1910 / Под ред. С.А. Венгерова М., 2004.

А. Ханзен-Лёве. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. СПб., 1999.

Константин Дмитриевич Бальмонт родился в деревне Гумнищи Шуйского уезда Владимирской губернии, в небогатой помещичьей среде. Его предки по отцовской линии были шотландскими или скандинавскими моряками, осевшими в России. Отец служил в земстве по судебной линии. Мать была высокообразованной женщиной, учила и лечила крестьян, устраивала любительские спектакли и концерты. В воспоминаниях Бальмонт отмечал, что именно мать ввела его в мир музыки, словесности, истории, языкознания. Она же научила его «постигать красоту женской души». Первыми его книгами были Пушкин, Жуковский, Лермонтов, Некрасов, Андерсен, Жюль Верн, Майн Рид. Последние авторы символичны. За свою жизнь поэт объехал практически весь мир, вплоть до экзотических островов в Океании. Жизнь Бальмонта была богата впечатлениями и событиями. Он был своеобразным «гражданином мира», но, живя за границей, тосковал по России. Пользовался невероятным успехом, но умер в полной нищете душевно больным человеком в эмиграции во Франции.

В 1876 г. Бальмонт поступил в классическую гимназию города Шуи, откуда в 1884 г. был исключён за принадлежность к «революционному кружку». Продолжил учиться во Владимирской гимназии, которую закончил в 1886 г. и в том же году поступил на юридический факультет Московского университета, но был отчислен из университета как один из организаторов студенческих беспорядков. После трёхдневного заключения в Бутырке Бальмонт был выслан под надзор полиции в Шую. Вообще Бальмонт и позже живо откликался на политические, в особенности революционные события современности, которые воспринимал очень эмоционально, в духе анархического индивидуализма.

В 1888 г. вновь принят в университет, но из-за нервного расстройства вынужден оставить его. Поступает в Демидовский юридический лицей в Ярославле, но вскоре также оставляет учебу, испытывая отвращение к «казённому образованию». Он активно занимается самообразованием, в особенности ему удаётся изучение иностранных языков (возможно, сказывались скандинавские корни).

В марте 1890 г. в результате неудачной женитьбы, показавшей, по воспоминаниям, любовь «в демоническом лике, даже в дьявольском», и общей неустроенности жизни, прочитав накануне «Крейцерову сонату» Толстого, Бальмонт попытался покончить с собой – выбросился из окна третьего этажа. Этот эпизод описан в автобиографическом рассказе «Воздушный путь» (1908). Попытке самоубийства впоследствии придавал важное значение, считая, что близость смерти пробудила в нем «творческую мечту».

Первым литературным опытом стали три стихотворения, опубликованные в 1885 г. в журнале «Живописное обозрение». В автобиографии Бальмонт вспоминает, что ни один журнал не хотел его печатать. В 1890 г. в Ярославле он на свои деньги небольшим тиражом издаёт книгу «Сборник стихотворений». Проникнутый надсоновскими настроениями и мотивами, сборник успеха не имел, и поэт сам уничтожил практически всё издание.

Важную роль в его литературном становлении сыграл В.Г. Короленко, который рекомендовал Бальмонта редакции «Северного вестника» как «способного» поэта, «примятого разными невзгодами», но «не упавшего духом».