Тимур Радбиль - Основы изучения языкового менталитета: учебное пособие

12. В числе прочих черт, формирующих «семантический универсум» русского языка, А. Вежбицкая называет такие, как «эмоциональность» и «моральная страстность», прямо относящиеся к выражению мира ценностей. А как дело обстоит в известных вам современных западных языках? Приведите свои примеры.

13. Назовите известные вам факты из литературы или современной культурной жизни, которые свидетельствуют о реальной трудности перевода на другие языки уникальных русских культурных концептов.

Апресян 1995 – Апресян Ю.Д. Избранные труды: В 2 т. – М.: Шк. «Языки русской культуры», 1995. Т. II: Интегральное описание языка и системная лексикография.

Арутюнова 1999 – Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. – М.: Шк. «Языки русской культуры», 1999.

Булыгина, Шмелев 1997 – Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). – М.: Шк. «Языки русской культуры», 1997.

Вежбицкая 1997 – Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание: Пер. с англ. / Отв. ред. и сост. М.А. Кронгауз. – М.: Русские словари, 1997.

Зализняк 2006 – Зализняк Анна А. Многозначность в языке и способы ее представления. – М.: Шк. «Языки славянской культуры», 2006.

Зализняк, Левонтина, Шмелев 2005 – Зализняк Анна А., Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира: Сб. ст. – М.: Шк. «Языки славянской культуры», 2005.

Корнилов 2003 – Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национального менталитета. 2-е изд., испр. и доп. – М.: ЧеРо, 2003.

Логический анализ языка 1991 – Логический анализ языка: Культурные концепты: Сб. научн. трудов. ИЯ АН СССР / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. – М.: Наука, 1991.

Маслова 2001 – Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М.: «Академия», 2001.

Степанов 1997 – Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: опыт исследования. – М.: Шк. «Языки русской культуры», 1997.

Тань 2004 – Тань Аошуан. Китайская картина мира: Язык, культура, ментальность. – М.: Шк. «Языки славянской культуры», 2004.

Человеческий фактор 1992 – Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис. – М.: Наука, 1992.

Что может быть общего между русским матом, плеванием на землю под ноги в одном из суданских племен и вездесущим О.К., постепенно заставляющим народы Земли навсегда позабыть собственные способы поддерживать коммуникацию? На самом деле, сходства очень и очень много. Все это – разнообразные отражения некоего общего культурного принципа, лежащего в основе человеческого типа поведения. Мы привыкли жить с ощущением определенной свободы повседневной практической деятельности и не замечаем, что наше поведение определяется массой незаметных для нас и не рефлексируемых «подсказок» – всякого рода норм, правил, принципов, порою восходящих к такой дали времен, за которой теряется начало человеческой истории.

Культура как коллективная память и коллективное сознание вырабатывает определенные механизмы, помогающие человеку надежно ориентироваться в этом мире и сохранять все ценное, накопленное этносом за века борьбы с природой и с самим собой. Этот скрытый и никем не написанный кодекс поведения все же каким-то образом кодифицируется – «записывается» в форме ритуалов, обрядов, стереотипов и тем самым получает все признаки знакового явления. Все это делает человеческий тип поведения на земле поведением семиотическим.

Русский мат справедливо воспринимается нами как отсутствие общей культуры и низкий уровень морали человека и общества в целом. Но если вдуматься – не может же большая часть населения быть бескультурной и аморальной. Скорее, мы имеем дело с таким важным видом семиотического поведения, как анти-поведение – особой речевой и поведенческой установкой говорящего на переиначивание «верха» и «низа», на осознанную замену тех или иных норм на противоположные.

К явлению этого порядка относится переодевание мужчин в женскую одежду (и наоборот), ритуальное хождение вперед спиной перед воображаемой линией пробега черной кошки, интернетовский «Аффтар жжот» из языка «паддонков» и загаженные телефонные будки и лестничные площадки. Семиотическое анти-поведение имеет разные причины – сакральные, символические, дидактические, но это всегда культурно-значимое семиотическое поведение. В случае с русским матом оно есть вырожденный и измельчавший род «карнавализации» [Бахтин 1990] – ритуального осмеяния существующего порядка вещей, в норме долженствующего привести к его обновлению. Речь идет не о социуме, а об общих законах мироздания: в русском языковом менталитете мир действительный по определению устроен несовершенно, и его всевозможное «остранение» и травестирование было нормой поведения многих на земле нашей – от юродивых и скоморохов до проповедников и святых.

Плевание на землю перед человеком есть всего-навсего этикетная формула прощения, при которой никто никуда не плюется. «Я плюю тебе под ноги», – говорит шиллук из Судана в случаях, когда европеец торжественно произносит что-то вроде: «Мирись-мирись – больше не дерись!». Об этом пишет Е.А. Найда в уже цитированной работе: например, шиллуки из Судана говорят о прощении как о «плевании на землю перед человеком», т. е. описывают акт формального осуществления прощения. Удуки (также из Судана) употребляют фразу: «сводить щелкающие пальцы снова» (краткое описание культурного обряда) в контексте, где мы бы использовали термин «примирение». Это самый простой ритуал, облегчающий нам тяготы социального взаимодействия – типа рукопожатия.

Про Are you OK? в качестве универсальной основы речевой коммуникации в англосаксонском обществе хорошо написал Б.А. Успенский в своей новой книге «Ego loquens» (2007). Весьма характерен вопрос Are you OK? (например, в ситуации дорожного происшествия и т. п.), который предполагает положительный ответ независимо от реального состояния спрашиваемого лица: положительный ответ в этом случае означает, что спрашиваемый находится в состоянии коммуникативной связи. В американских фильмах герой падает с крыши, он тяжело ранен, и его друг спрашивает его: Are you OK? Вопрос кажется бессмысленным: в самом деле, как можно быть «о'кей», упав с крыши многоэтажного дома? Тем не менее следует ответ Yes. Герой находится в крайне тяжелом состоянии, но он имеет в виду, что он способен воспринимать то, что ему говорят. «О'кей» – это подтверждение наличия коммуникативной ситуации. Это то, для чего шлепают новорожденного ребенка: ребенок должен заплакать, взрослый – сказать О'кей.