А. Колмогорова - Аргументация в речевой повседневности

а) что вы прикарманили государственные деньги (пр. 54);

б) что монархи виновны в некоторых преступлениях (пр. 55);

в) что бизнесмен Голубев в прошлом совершал преступления или мошенничества (пр. 56).

Выявленные концептуальные и тактические особенности использования прилагательного в определенной группе употреблений позволили нам предположить, что суждение социально-речевой аргументации может быть сформулировано следующим образом: «такой человек, может быть, и плохой, но избегать его не следует».

Сопоставив ценностно-оценочные области концептов с речевыми тактиками, используемыми в контекстах актуализации прилагательными данных концептов, можно также отметить в целом однородный характер тактик внутри каждой ценностной области. В нижеследующей таблице приводится пример такого сопоставления в двух ценностно-оценочных областях: области этики и области социального (табл. 6).

Таблица 6

Анализ соответствий концептов, тактик и социальных императивов, актуализируемых в контекстах употреблений прилагательных светлый и темный

Рассмотрев область этики, можно констатировать, что все концепты, принадлежащие данной области, представляют два противоположных полюса: добро/зло (дух, благо, чистота/зло, нечисть) и промежуточную область, где происходит борьба добра со злом (грех, неверие). Что касается тактик, то все они направлены на установление контакта с собеседником:

1) на основании общих ценностей и представлений о добре и благе, разделяемых обоими коммуникантами;

2) для того, чтобы приобщить собеседника к благу и добру;

3) для того, чтобы предостеречь собеседника от того, что является злом, показать, каково оно, это зло (тактика «смотрите, на кого он похож»).

Такое принципиальное единство тактического использования прилагательных светлый, темный позволяет предположить, что в основе данной группы употреблений лежит одна этнически стереотипная модель поведения: «взаимодействие с объектами, средой и субъектами (но не людьми), репрезентирующими собой благо и зло, а также людьми, ставшими местом борьбы добра и зла». Следовательно, естественным, на наш взгляд, представляется выделение трех групп имплицитных императивно окрашенных суждений социально-речевой аргументации, предписывающих три вида поведения в ситуации взаимодействия в ценностном поле этики:

1) что делать и как себя вести в отмеченных благостью точках пространства (внешнего и внутреннего) и времени;

2) как вести себя с людьми, которые стали местом столкновения добра и зла;

3) как себя вести при столкновении со злом.

Проанализировав область социального, выделим следующую особенность: несмотря на разнообразие аспектов человеческих взаимоотношений, на которых сфокусированы концепты (бедность, власть, запрет, мошенничество, превосходство), используемые тактики единообразны. Это так называемые «социумные качели» – тактики повышения чьего-либо (достаточно часто – своего) статуса в обществе либо, наоборот, понижения этого статуса. В основе данной группы употреблений прилагательных лежит этнический стереотип поведения «взаимодействие с людьми, имеющими отношение к важнейшим сакральным силам: Богу, Дьяволу и черту», который реализуется в трех предписываемых суждениями социально-речевой аргументации видах поведения:

1) как вести себя с людьми, причастными Богу (Благу) – например, «такого человека надо ждать, любить, уважать и им восхищаться»;

2) как вести себя с людьми, причастными Дьяволу (Абсолютному злу) – например, «и когда человек такой, это – плохо»;

3) как вести себя с людьми, причастными черту («обычному» злу) – например, «такой человек, может быть, и плохой, но избегать его не следует».

Итак, на наш взгляд, лингвистическим основанием для постулирования наличия уровня социально-речевой аргументации в повседневном речевом общении является тесная и постоянная связь между оценочной компонентой в семантике не собственно оценочного слова, принадлежностью актуализируемого словом концепта определенной области ценностной оценки и характером речевых тактик, в которых данное слово используется в речевой практике членов национально-лингвокультурного сообщества.

В ходе исследовательской работы нами был проведен эксперимент, в котором участвовали респонденты четырех возрастных групп: 14–15 лет (35 чел.), 16–19 лет (74 чел.), 20–25 лет (44 чел.), 26–40 лет (30 чел.). В ходе эксперимента испытуемым предлагался текст, полученный путем «развертывания» одного из речевых контекстов употребления прилагательного светлый в сочетании светлая сестра (мы уже приводили данный пример): Вторая жена от меня ушла к третьему мужу, а мне оставила ребенка от первого, которого воспитывает моя одинокая шестидесятилетняя, больная насквозь и вся светлая сестра [Ломов В. Музей // Октябрь. № 2, 2002. – НКРЯ].

Поведение сестры говорящего является типичной моделью поведения светлого человека, что и подтверждается использованием анализируемого прилагательного самим говорящим. В итоге получился небольшой текст следующего содержания:

«Игорь рос тихим, спокойным парнем. Родители умерли рано, а его воспитанием занималась старшая сестра Варя. Варя делала все, чтобы мальчик не чувствовал себя сиротой: покупала хорошие вещи и игрушки, водила в цирк и в кино, старалась окружить мальчика теплотой и заботой. Конечно, для этого сестре приходилось много работать, на личную жизнь времени не хватало, да и к чему это: все мысли были о младшем брате. Когда Игорь поступил в институт, Варя случайно узнала о его романе с женщиной, которая была на 10 лет старше его, у нее уже был ребенок от первого брака. Как ни пыталась Варя убедить брата не связывать свою жизнь с этой женщиной, брат настоял на своем: Игорь и Лена (так звали избранницу) поженились. Семейная жизнь не заладилась с самого начала. Игорь подозревал жену в изменах, дело иногда доходило до драки. Видя все это, Варя тяжело заболела – перестали слушаться ноги. Вскоре Лена исчезла в неизвестном направлении, оставив своего ребенка от первого брака Игорю. Молодой человек сначала запил, а затем, одумавшись, решил целиком посвятить себя карьере. Чтобы помочь брату, воспитанием чужого ребенка занялась не перестававшая страдать от болей в суставах Варя».

Каждой группе испытуемых были предложены следующие задания: