Валентина Маслова - Введение в когнитивную лингвистику

10. Мир полон лжи : Всяк человек ложь и мы тож; Изжил век, а правды все нет.

Для русского человека не столько важно быть правым, сколько чувствовать себя таковым. Существует немало пословиц, в которых утверждается, что правды нет вообще (см. гр. 10), а также Была правда, да в лес ушла; Была когда-то правда, а стала кривдой и т. п.

Пословица Правда у Бога, а кривда на земле утверждает справедливость Божьего суда и несправедливость человеческого. Ср. слова пушкинского Сальери: Все говорят: нет правды на земле. / Но правды нет и выше.

Подведем краткие итоги. Русское языковое сознание не приемлет абстракций, характерных для западного мышления, с их идеей истины, абсолютной истины и т. д. Она стремится к внутреннему, мистическому, интуитивному познанию сущего. Испытывая нелюбовь ко всякого рода абстракциям, русская мысль создает иное миропонимание, в котором многие понятия заземляются. Так, классическая категория истина, заземлившись, превратилась в правду, эстетический идеал – в Красоту, а вся нравственная проблематика заземлилась в категорию Добра. Поэтому ключевым словом русской культуры становится Правда. Она живет в мире человеческой жизни, а истина – в объективном мире. Правда разделяется в русском языковом сознании на высшую правду – истину и земную – правду, которая у всех своя, по которой жить трудно, хотя и нужно, и которую на земле встретить трудно. В оправдание своей неправедной жизни русский человек склонен говорить, что правды вообще нигде нет.

ЛОЖЬ.Нет такой сферы человеческой деятельности, где не встречалась бы ложь. Будучи сложным переплетением интенциональных, когнитивных и нравственных аспектов, ложь сопровождает человеческую коммуникацию и реализуется в ней, знаменуя конфликт между нормой, моралью и правдой как одной из фундаментальных бытийных ценностей.

Августин первым сделал ложь предметом философских и теологических размышлений. Истоки лжи как языкового и социального явления кроются в сакральности и оказываются тесно связанными в сознании древних с нанесением вреда, ущерба, «искривлением», искажением порядка вещей.

Уже на самых ранних этапах развития общества и государства отношение ко лжи было негативным. Примером может служить Библия с ее заповедями, запрещающими, наряду с посягательством на убийство, и лжесвидетельство.

Ложь – понятие многоаспектное. Она имеет житейскую, философскую, логическую, психологическую, этическую, юридическую и лингвистическую стороны. С житейской точки зрения, ложь – это обман, неправда. Лгать – значит скрывать правду или искажать ее. Есть два вида лжи: 1) заведомая ложь, 2) заблуждение, т. е. ошибка. Это то, что Платон назвал «ложь в словах» (обман) и «ложь в уме» (ошибка). Эти виды лжи различаются по нескольким параметрам: во-первых, намеренный или ненамеренный обман, во-вторых, при заблуждении обманут сам субъект, при обмане субъект становится «агентом» лжи. Уильям Джеймс остроумно заметил: «Самая большая ложь – это неверно понятая правда».

Согласно существующим толковым словарям, ложь трактуется через свои синонимы – «неправда, намеренное искажение истины» (Словарь, 1981, с.197). На самом деле их значительно больше в языке: еще и социальная ложь, шутка, сокрытие, сказка, фикция, ошибка, обман, заблуждение, клевета, очернительство, лесть, пассивная ложь, полуправда, преувеличение, притворство и др.

Понятие лжи в языке проявляется в двух проекциях: в одной это зло (подлая ложь), а в другой – добро (святая ложь), потому что она может быть использована во благо: ложь разведчика, ложь врача, скрывающего от больного неизлечимую болезнь. Двуличие и лицемерие лежат в основе многих современных профессий: адвоката, строящего защиту преступника; политика, журналиста, актера, фальшивомонетчика; дипломатия также не чужда этих качеств. Более того, такие бесспорные добродетели, как любезность, вежливость, тактичность, априори содержат в себе запрет на искренность и откровенность.

Это социальная сторона лжи, и общество должно установить тот ее минимум, который требуется для его нормального функционирования. При отсутствии таких границ язык лжи постепенно превращается в шизофренический язык: общество ограниченной ответственности, круглый отличник, группа продленного дня, быть впереди планеты всей, утечка мозгов и др. Мы перестаем замечать алогичность и лживость таких выражений.

Если ложь постоянно включается в процесс общения власти с народом, возникает искаженная картина мира. На ее формирование влияет не только явная ложь, но и полуправда, «темный» смысл ряда языковых выражений, входящих в жизнь, т. е. то, что зафиксировано во фразе, приписываемой Талейрану: «Язык дан человеку, чтобы скрывать свои мысли». Примеров тому множество. Так, С. Довлатов в своих «Записных книжках» писал: «В советских газетах только опечатки правдивы. «Гавнокомандующий», «Пердисловие». «Коммунисты осуждают (вместо обсуждают) решения партии» (С. Довлатов). Наводить порядок в какой-либо стране в советское время означало насаждать порядок. В советское время наблюдалось двоемыслие и ложь, когда культивировались двойные стандарты относительно видов деятельности. Например, у них война, у нас – борьба за мир; у них интервенты, у нас – воины-интернационалисты; наши – разведчики, их – шпионы.

Регулярная реализация лжи в процессе повседневной коммуникации порождает лживость – свойство социального субъекта, обесценивающее такую характеристику личности, как правдивость. Хотя традиционно в языке закреплены негативные коннотации за словами лгун, лжец, врун, враль, вруша, брехун. Справедливости ради можно говорить о флуктирующей (по В.Н. Телия) оценке, проявляющейся в контексте и зависящей от эмпатии говорящего (лгунишка, врунишка), и соответственно знак «плюс» или «минус» в оценке – от его ценностной ориентации.

Мы входим в мир, согласно М. Хайдеггеру, через язык, и «попадаем не в реальную действительность, а в языковую». Поэтому язык лишь в ограниченной мере может служить «руководством» к познанию действительности, ибо он может навязать нам ложные представления о мире: Попрыгунья-стрекоза лето красное пропела… – стрекоза не поет; Гордо реет буревестник, черной молнии подобный, но буревестник – белая птица; Ласточка с весною в сени к нам летит… дать тебе бы зерен – зерна ласточка не ест и т. д. У А. Пушкина в «Медном всаднике» кумир на бронзовом коне (поэт путает медь и бронзу). М. Лермонтов считает, что у львицы есть грива: Терек прыгает как львица, с косматой гривой на хребте.