Валерий Даниленко - Введение в языкознание: курс лекций

Вульгаризация языка связана с тремя её формами – культурно-речевой безграмотностью, молодёжным и уголовно-блатным жаргонами и сквернословием (матерщиной).

Постсоветская «свобода слова» обернулась для многих свободой от культурно-речевых норм. Этой свободой пользуются в первую очередь те, кто её дал – реформаторы. Спустя много лет после начала их деятельности, языковеды догадались составить словарь-справочник «Давайте говорить правильно» специально для нашей политической элиты. 1 сентября, в День знаний, в 2002 году этот словарь был роздан депутатам Госдумы и членам Совета Федерации. Одним из организаторов его издания была Л.А. Вербицкая – ректор Санкт-Петербургского университета. Она выдвинула даже такое утопическое предложение: «Едва ли мы заставим переучиваться тех же думцев, тем более что нормы речи постоянно меняются. Но почему бы не протестировать их на знание современного русского языка? Смотрите, ведь никто не может поехать учиться за рубеж, если не сдаст экзамен по языку ( toy full ). У нас тоже разработаны тесты, своеобразный русский toy full – только для иностранцев. Почему для идущих во власть не должно быть такого экзамена? Хочешь стать депутатом, госслужащим – пожалуйста, но сначала получи сертификат о том, что ты можешь фонетически и стилистически правильно говорить» (Соснов А. Даёшь экзамен на чин? //Литературная газета, 2002, № 37).

О.Б. Сиротинина обратила внимание на человека, которому «свобода слова» у нас во многом обязана, – на А.И. Солженицына. Она пишет о нём следующее: «…далеко не всегда в его общении присутствует должное уважение к собеседнику, нередко он злоупотребляет в своей публичной и художественной речи необщепринятыми выражениями, далекими от современного русского литературного языка словечками и формами ( разворовка, в захлебе спора, мажа колесную ось ), в свой „Словарь расширения русского языка“ включает никем не используемые и вряд ли целесообразные для всеобщего употребления словечки ( деепись – история, зрятина – пустяки, книжчатый – имеющий вид книги, отдар – обратный подарок, холень – неженка, цеж – процеженный раствор, штукарь – искусник, выдумщик и т. д.), что, скорее, свидетельствует о „среднелитературной агрессивности“ А.И. Солженицына, его самоуверенности в своих знаниях и праве судить (в том числе и о языковых явлениях)» (Сиротинина О.Б. Элитарная речевая культура и хорошая речь. Режим доступа: http://gramota.ru/index.html).

Нет конца примерам низкой речевой культуры у современных журналистов. Вот лишь некоторые примеры: важн́о (вместо в́ажно ) , деб́итор (вместо дебит́ор ) , нововв́еденные (вместо нововведённые ) правила; некр́олог (вместо некрол́ог ) , акушёрка (вместо акушерка ), обновленный музэй (вместо музей );неожиданный инциНдент (вместо инцидент ).

Почему же неправильная речь вредит выполнению языком его основной функции – функции общения? Потому что любое отклонение от нормы ( беспрецеНдентный вместо беспрецедентный, д́оговор вместо догов́ор, договор́а вместо догов́оры, кв́артал вместо кварт́ал и т. д.) раздражают слух образованного человека. Они отвлекают его от понимания подобной речи и направляют к соображениям, которые никак не связаны с её содержанием. Они касаются общекультурного уровня носителей такой речи. За такой речью в нашем сознании сразу вырисовывается соответственный портрет её автора.

Молодёжный жаргон всё больше и больше выходит за свои пределы и охватывает всё более и более широкие слои нашего населения. Возьмём, например, молодёжные словечки « круто », « клёво », « тащусь », « в отпаде ». Они стали понятны всем: смотрю американский детектив – круто; гуляю в приятной компании – клёво; танцую с красивой девчонкой на дискотеке – тащусь; целую любимую девушку – в отпаде.

Но некоторые словечки, употребляемые молодёжью, понятны по преимуществу ей одной: хорошо – клэ, зыка, зыканско, в жилу, в масть, в кайф, потрясная шиза; плохо – мрак, в косяк, в лом, в подляк, кабздец, смерть птенцу, бобик сдох. Аналогичные примеры: бацилла – очень худой и высокий человек; карась – простак, наивный человек; синяк – пьяница; огрызок – щуплый, маленький человек; арматура – высокая и худая девушка; бастардка, овца, мочалка – девушка; кадр – веселый человек, шутник; пеструнцы – малыши и т. д.

Вот вам примеры прилагательных с положительной оценкой: клёвый, балдёжный, кайфовый, оттяжный, чумовой, крутой. Вот вам наименования лица: фэйс, вывеска, бубен; денег: бабки, баксы, капуста; глупого человека: фофан, долбак, додик; драки: махай, махла, мочиловка; невезения: косяк, облом, пролёт; рта: варежка, клюв, хлебальник, хавальник; предков: прэнты, олды, родаки, челны, черепа, шнурки.

Криминализация общества ведёт к криминализации речи, к повальному распространению у нас уголовно-блатного жаргона или так называемой фени. Вот лишь некоторые примеры: « замочить » – « убить », « жмурик » – « покойник », « дура » – « пистолет », « выписал » – « порезал », « Булочке свежего хорька достал » – « Изнасиловал девочку… » и т. д.

Многие воровские и блатные словечки смешались с молодёжным жаргоном: ксива – документ, шнифты – глаза, упираться рогом – проявлять упрямство, обштопать – обмануть, гопник – примитивный и агрессивный человек, лох – жертва преступления, шмара – 1) проститутка; 2) некрасивая девушка или женщина, бузовой – производящий сильное впечатление, неординарный; буза – шум, скандал, неразбериха, бомбить, обувать, товарить – заниматься рэкетом, отнимать деньги или вещи, крыша – защита и покровительство со стороны преступной группировки, кинуть – нечестно, несправедливо обойтись с кем-либо, бортануть – отвязаться от кого-либо, навар – прибыль, сдать, толкнуть, скинуть — продать, подняться – существенно улучшить своё положение, путана – валютная проститутка, дальнобойщица, перекладная – проститутка, клиентами которой являются водители грузовиков дальнего следования, плечевая – дешевая, «рядовая» проститутка, шмаровоз – сутенер, сопровождающий проституток на автомобиле, упаковка – милицейский автомобиль, имеющий отделение для задержанных, винтить – арестовывать, задерживать и т. д.