Валерий Даниленко - Введение в языкознание: курс лекций

Немаловажное значение для увеличения прагматической силы слова имеет обстановка, в которой оно произносится. Это прекрасно понимал, например, Адольф Гитлер, который перед своими речами часто устраивал грандиозные шествия и празднества. Он сам был их главным режиссёром. Вот как об этом писал И. Фест: «От леса знамён и игры огней факелов, маршевых колонн и легко запоминающейся яркой музыки исходила волшебная сила, перед которой как раз обеспокоенному картинами анархии сознанию трудно было устоять. Сколь важен был для Гитлера каждый эффект этого действа, видно из того факта, что даже в ошеломляющих по масштабам празднествах с огромными массами людей он лично проверял мельчайшие детали; он тщательно обдумывал каждое действие, каждое перемещение, равно как и декоративные детали украшений из флагов и цветов и даже порядок рассаживания гостей» (Фест И. Адольф Гитлер. Пермь, 1993. Т. 3. С. 47).

Термин «варваризация» употребляют по преимуществу в двух смыслах. В первом смысле он используется как синоним к слову «одичание», а во втором – для обозначения процесса языковых заимствований. Их называют варваризмами. B.C. Елистратов писал: «Варваризация – естественный процесс. Но излишняя варваризация опасна, подобно несварению желудка… Самая главная опасность этого периода – нарушение механизмов коммуникации, т. е. общения, взаимопонимания» (Елистратов B.C. Варваризация языка, её суть и закономерности. Режим доступа: http://www.gramota.ru/index.html).

Об этом же устами своего персонажа говорил и М.М. Зощенко в рассказе «Обезьяний язык»: «Трудный этот русский язык, дорогие граждане! Беда, какой трудный. Главная причина в том, что иностранных слов в нём до черта. Ну, взять французскую речь. Всё хорошо и понятно. Кескесе, мерси, комси – всё, обратите ваше внимание, чисто французские, натуральные, понятные слова. А нуте-ка, сунься теперь с русской фразой – беда. Вся речь пересыпана словами с иностранным, туманным значением. От этого затрудняется речь, нарушается дыхание и треплются нервы».

В словаре О.С. Ахмановой термину «варваризм» приписывается не одно, а три значения. Я буду употреблять этот термин главным образом в следующем значении: «Иностранное слово (выражение и т. п.), не получившее прав гражданства в общем языке и бытующее лишь в некоторых специфических его разновидностях» (Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. С. 70).

В какой же специфической разновидности современного русского языка употребляются такие варваризмы, как « приватизация, ваучер, дефолт, коррупция, стагнация, олигарх, консенсус, саммит, плюрализм, рейтинг, мониторинг, брифинг, спикер, имплементация, истеблишмент, спичрайтер, имиджмейкер, ньюсмейкер, мэр, префект » и т. д.? Нетрудно догадаться, о какой специфической разновидности современного русского языка здесь идёт речь, – политической.

Мы обнаруживаем здесь любопытную закономерность: Россия пережила три эпохи варваризации своего языка, каждая из которых была связана с поворотными событиями в её политической истории – во времена Петра I, после революции 1917 года и после реставрации капитализма в нашей стране. Закономерность, о которой здесь идёт речь, заключается в том, что сначала наш язык подвергается нашествию варваризмов в политической сфере, а затем, когда это нашествие оказывается успешным, подобному нашествию подвергаются и другие сферы жизни. Конкурировать с политикой у нас может только бизнес (правда, их трудно отделить друг от друга): аккредитив, бонус, брокер, брэнд, денонсация, депозит, дивиденд, дилер, дисконт, дистрибьютер, ипотека, инвестор, клиринг, котировка, консорциум, ликвидность, лизинг, маркетинг, менеджмент, ноу-хау, риэлтор, секвестр, форс-мажор, фьючерс, чартер, холдинг, эмиссия и т. д.

Нашествие политической и рыночной терминологии на современный русский язык в последние годы проложило дорогу его повсеместной варваризации. В области спорта теперь фигурируют такие варваризмы, как виндсерфинг, скейтборд, армрестлинг, кикбоксинг, фристайл и др. Они доступны только профессиональным спортсменам. Совсем непонятно, зачем добавочное время при игре в футбол или хоккей называть « овертайм », а повторную игру после ничьей – « плей-офф ». Более оправданными представляются заимствования в области компьютерной техники: дисплей, и-мэйл, монитор, файл, интерфейс, принтер и т. п., поскольку русские эквиваленты здесь, как правило, отсутствуют (в число редких исключений попал термин « мышь »).

Сейчас трудно найти область, где мы не встречаем иностранных слов, заимствование которых в наш язык, как правило, выглядит неоправданным. Вот лишь некоторые примеры: имидж, офис, презентация, грант, эксклюзив, номинация, спонсор, продюсер, видео, шоу, видеоклип, видеосалон, прайм-тайм, шоу-бизнес, шлягер, ток-шоу, реалити-шоу, шоумен, триллер, трикстер, хит, дискотека, диск-жокей, топ, топ-модель, сити, бутик, шоп, путана, бомонд, ремикс, ди-джей, VIP-персона, VIP-кортеж, топ-менеджер, хай-тек, консалтинг, биллборд, клинч, гастербайтер, геймер, тинейджер, мейнстрим и т. д.

Оценивая ситуацию, сложившуюся в нашей стране после реставрации капитализма, Ю.В. Рождественский писал: «Речевое насилие, создаваемое корпорациями, производящими речь, сейчас столь велико, что уверенность корпораций в том, что они могут сделать с обывателем всё, что угодно, достигает крайних пределов цинизма» (Рождественский Ю.В. Теория риторики. Режим доступа: http://www.nature.ru/db/section_page.html?s=121800000).

Может быть, Ю.В. Рождественский, как и многие другие деятели нашей культуры (в частности, филологи: В.В. Колесов, B.C. Елистратов, И.Т. Милославский, В. Троицкий и мн. др.), напрасно бьют тревогу? Может быть, они сгущают краски, когда говорят о том, что наш язык деградирует на наших глазах в таком темпе, что его впору спасать от неминуемой гибели?

Может быть, иногда они и увлекаются апокалиптическими настроениями, что по нынешним временам вовсе немудрено, но одно несомненно: люди, всем своим существом болеющие за судьбу нашего языка, не могут смириться с варварским отношением к великому достоянию русского народа – его языку. Они не могут философически надеяться на то, что «великий и могучий» сам справится со своими проблемами. Безучастную позицию они расценивают здесь как предательство по отношению к языку A.C. Пушкина и Л.Н. Толстого, Д.И. Менделеева и В.И. Вернадского.

Надеяться на то, что наш язык сам по себе справится со своими проблемами, значит, не понимать человеческой природы языка. Л гобой язык формируется вовсе не чудесным образом. Он был создан и продолжает создаваться его носителями – вполне живыми людьми. Так, в языке советской эпохи вовсе не чудесным образом возникло множество слов, у которых были свои авторы. Н.М. Шанский в своё время написал целую книгу (поэтому ему можно верить) «Слова, рождённые Октябрём» (М., 1980), где он отмечает любопытную деталь: подавляющее большинство новых слов, созданных в советское время, являются исконно русскими ( изба-читальня, ударник, пятилетка, совхоз, дружинник, самбо (самозащита без оружия,), холодильник, пылесос, самосвал и т. д.) и только незначительная часть новых слов – в масштабе всей лексики русского языка – в это время была заимствована из других языков ( свитер, джинсы, кросс, метро, комбайн, детектив, кооперация, рентабельный, приоритет и т. п.). Каждому ясно, что постсоветское время, в отличие от советского, наградило нас неологизмами по преимуществу чужеземного происхождения.