Валерий Даниленко - Введение в языкознание: курс лекций

Середина ( основа ) слова. Мы наблюдали такую выкидку в восточнославянском языке при действии закона падения редуцированных: ПЪТИЦА (6 звуков) – птица (5 звуков); СЬРДЬЦЭ (7 звуков) – сердце (6 звуков). Но сюда подходят и случаи с так называемыми непроизносимыми согласными в русском языке: сол нце, чес тный, праз дный, счас тливый и т. п.

Огромное число примеров выкидок внутри слова мы можем найти в книге Алисовой Т.Б., Репиной Т.А., Таривердиевой М.А. «Введение в романскую филологию». Здесь же я вынужден ограничиться лишь некоторыми примерами.

Известно, что романские языки формировались на основе латыни. Но латынь (язык римлян) была распространена на огромной территории, которую называют Романией (Roma – Рим), где жили различные племена. Так, французский язык возник в результате освоения латыни галлами. В процессе этого освоения и происходили различные процессы в формирующихся романских языках. Они и привели их к дифференциации. Среди этих процессов большое место принадлежало срединной диэрезе латинских слов, например, во французских: tab ula – table ( стол ) , ni ger – noir ( чёрный ) , hom o– homme [ оm ] ( человек ) и т. д.

Конец слова. В русском языке сокращение звуков на конце слова мы обнаруживаем, например, в суффиксальных диэрезах ( Пантелевич ( Пантелеевич ) , Алексеич ( Алексеевич ) , Иваныч ( Иванович )) и флективных ( читат ( читает ) , знат ( знает ) , ломот ( ломает ) и т. п.).

Но намного больше звуковых выкидок на конце слов происходило в истории французского языка. Вот почему во французском возникло немое Е ( villag e « деревня » , femm e « женщина » , pointur e « живопись » , toilett e « туалет »). Вот почему в определённых позициях перестали произноситься согласные на конце слова ( est [е] « есть » , absent [ apsā ] « отсутствующий » , justement [ žystemā ] , ils aiment [ ilzem ] « они любят » и т. д.). «Начало этого явления восходит к периоду отпадения конечных согласных, – пишет А. Доза. – Согласный отпадал только перед словом, начинающимся с согласного, позднее – перед паузой и сохранился перед словом, начинающимся с гласного» (Доза А. История французского языка. М.,1956. С. 113).

Гаплология.Гаплология – это сокращение числа звуков на морфемном шве: рассчёт – расчёт; Курскский – Курский; трагико-комедия – трагикомедия; знаменоносец – знаменосец; минералология – минералогия; в санскрите: su « хорошо » + ukti « речь », соединившись, дали sukti « острота, афоризм » ; vidya « знание » + artha « любовь » = vidyartha « любознательный ».

Вставка.Она существует в виде протезы, эпентезы и эпитезы.

Протеза – это звуковая вставка в начале слова: вострый, восемь, вотчина (от отец ) , гусеница (от « ус ») и т. п. Ю.С. Маслов в своём учебнике даёт много примеров протетических согласных из славянских языков: белорусские гэта ( это ) , вуха ( ухо ) , ён, яна ( он, она ) с протетическим [j]; украинские гострий ( острый ) , вiн, вона ( он, она ) , вулица ( улица ) , викно ( окно ) и др. (С. 84).

Реже встречаются протетические гласные. Пример заимствований в турецком: istandart ( стандарт ) , istasion ( станция ). Венгры превратили наши слова двор и школа в udvar и iskola.

Эпентеза – это звуковая вставка внутрь слова. Согласные звуки, как правило, вставляются внутрь звукосочетаний, состоящих из нескольких гласных (зияний). Например, в русском просторечии можно обнаружить кака во, ради во, Лари вон, Роди вон. Но иногда согласные вставляются и внутрь звукосочетаний, состоящих из нескольких согласных: с трам, н драв. Подобные звуки называют паразитическими, поскольку они отсутствуют в соответственных словах литературного языка.

Мы видим, что описываемые мною процессы имеют звуковую природу – не связанную с какими-либо смысловыми изменениями в словах, где они произошли. Однако в редких случаях мы обнаруживаем некоторый намек на семантический эффект подобных процессов. Так, « нрав » и « ндрав » – не совсем одно и то же. Некоторая смысловая разница между ними имеется, она связана со стилистической нагрузкой просторечного слова « ндрав ». Недаром у H.A. Островского один из самодуров восклицает: « Ндраву моему не препятствуй! ». « Ндрав » – это не просто « нрав », а « что хочу, то и ворочу ». Следовательно, слово « ндрав » оказывается в смысловом отношении более насыщенным за счёт семы, указывающей на произвол, самодурство его хозяина.

Наблюдается иногда и гласная эпентеза. В просторечном слове « рубель », например, паразитический гласный появился между согласными для более лёгкого произношения литературного слова « рубль ». Но есть пример и литературного эпентетического гласного в литературном русском языке: М.В. Ломоносов в XVIII в. писал « ветр », который изменился в дальнейшем в « вет ер ». Второй гласный здесь эпентетического происхождения.

Эпитеза – это добавление звука в конце слова. В восточнославянском языке говорили песнь, но русские вставили на конец [ а ]. Получилась песня, хотя слово « песнь » продолжает употребляться в возвышенном значении и в современном русском языке. Мы помним, что донские казаки у М.А. Шолохова слово « жизнь » произносят с эпитетическим [ а ] : жизня. Следовательно, они обошлись со словом « жизнь », как русский литературный язык обошёлся со словом « песнь ». Интересный пример подобного рода даёт финский язык с названием шведской столицы Стокгольма: шведский Stockholm финны стали произносить Tukholm a, – с эпитетическим гласным [а].

К эпитетическим согласным, очевидно, следует отнести звук [j], который регулярно стал вставляться на конце русских слов, заимствованных из латинского и оканчивающихся на – ia (без йота посередине): Victoria – Виктория, iustitia – юстиция, familia – фамилия. Подобным образом обстояло дело со словами Италия, Индия, Персия и т. п.

Качественные звуковые изменения могут происходить либо за счёт сдвига (передвижения) гласных или согласных по месту (ряду) или способу образования, либо за счёт перестановки звуков в слове.