Марина Шумарина - Язык в зеркале художественного текста. Метаязыковая рефлексия в произведениях русской прозы

б) с некоторыми типичными коммуникативными ситуациям и: диалоги в общественном транспорте (1), веселье, празднование (2) и т. п.:

(1)Где ругань, мат, где знаменитое «Куда лезешь, вагон не резиновый. Не нравится – бери такси»? Где все это, родное, московское? (В. Некрасов. Взгляд и Нечто); (2) – Да, во время войны замучились. Бывало, праздник подойдет – водки нет. И ходят все, ровно потеряли что. Матерного слова, бывало, за все святки не услышишь (П. Романов. Дым); Гулянка шла до полуночи – с громкими выкриками, матерщиной от души и даже попытками традиционно в таких случаях песни петь: про то, как шумел камыш, и про два берега у одной реки (Л. Корнешов. Газета. НКРЯ).

в) с процессами интенсивного труда:

Со временем на Усьве появится угольная шахта, <���…> сплавные «гиганты» типа «Мыса», «Бобровки» <���…> «украсят» дивные берега таежной красавицы, оскорбят ее пустынные пространства трудовым, «ударным» матом.(В. Астафьев. Веселый солдат);

г) с войной:

Прорычав свои обличения пополам с фронтовымматом, никогда прежде и никогда позже им не используемым, он был увезён с известного заседания непосредственно на канатчикову дачу. (Л. Улицкая. Казус Кукоцкого);

д) с определенной социальной средой (жители деревни, заключенные, обитатели рабочих районов, бараков):

<���…> в деревне почти все они, включая Гуркова, вели себя тише сломанной сенокосилки «Вихрь» и ниже местной речушки Вагайка, и даже генетическим матомругались вполголоса (А. Логинов. Мираж); Крик, мат (лагерныймат, то есть что-то совершенно особое), летят раскалённые кольца, пышет сухим жаром (Ю. Домбровский. Хранитель древностей); В ней [матери] это иногда проявляется, народность происхождения, – матерится до самых черных слов. <���…> Барак есть барак. <���…> барак имеет свой дух.В этом духе много чего концентрируется. Живет в этом духе и мат.Он там нормален, как нормальна в воде рыба (Г. Щербакова. Три любви Маши Передреевой);.

е) с некоторыми локусами, где «неприличные надписи» обычны, уместны [104]и даже неизбежны – лифт (см. пример на с. 189), общественный туалет [105]и т. п.; они являются непременным атрибутом «городской субкультуры», служат «топографическими ориентирами» для жителей (такими же, как городские постройки) (1); эти надписи в соответствующих локусах живучи и неистребимы, в чем проявляется своеобразная преемственность поколений носителей русской народной культуры (2):

(1)Никита миновал памятник противотанковой пушке, магазин «Табак» и дошел уже до огромной матерной надписи на стене панельного Дворца бракосочетаний– это значило, что до дома еще пять минут ходьбы <���…> (В. Пелевин. Спи); (2)Когда поднялась луна и ее мятный свет озарил миниатюрный бюстик Жуковского, на медной его спине можно было ясно разобрать написанное мелом краткое ругательство./ Впервые подобная надпись появилась на бюстике 15 июня 1897 года в ночь, наступившую непосредственно после открытия памятника. И как представители полиции, а впоследствии милиции ни старались, хулительная надпись аккуратно возобновлялась каждый день(И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев);.

ж) с отдельными профессиями и видами занятий (при этом обнаруживается импликация: 'Именно у представителей этих профессий мат особенно выразителен / груб / ужасен и т. п.'; часто используется стандартная модель атрибутивного словосочетания «качественный распространитель + посессивный распространитель + мат»):

<���…> на покушения отобрать гармонь отвечал солдатским зычным матом,задавая при этом вопросы, за кого он кровь проливал и ногу отдал? <���…> (А. Слаповский. Гибель гитариста); Вукол выругался ужасающим диггерским матом<���…> (В. Черкасов. Черный ящик); <���… > по дороге он из конца в конец улицы погонял деревенских мужиков, намотав ремень с бляхой на кулак и сотрясая округу жутчайшим старшинским матом(М. Веллер. Баллада о знамени).

Для представителей некоторых профессий речь без сквернословия выглядит как аномальная:

Поразил он нас тем, что не матерился, – редкость для железнодорожникавообще, для начальника станциив частности. «Порченый», – решили мы единогласно, и такое ему прозвище от нас и прилипло (В. Астафьев. Последний поклон).

Регулярно отмечается непременное использование бранных слов р у к о в о д и т е л я м и всех рангов:

Требуют – все для фронта, все для победы. Приедут – матом кроют. По телефону звонят – матом. И Борисов матом, и Ревкин матом. А из обкома позвонят, тоже слова без мата сказать не могут (В. Войнович. Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина); От мужского режиссёрского ремесла она [Волчек] взяла все необходимые профессиональные навыки: хриплый голос, сигарету в зубах, твёрдый характер, умение вовремя и по делу употреблять те самые запретные слова, без которых, как выяснилось, в России не может руководить никто, даже президент (Г. Горин. Иронические мемуары).

Данный мотив характеризуется высокой частотностью и в отдельных примерах опирается на аргумент «к авторитету»:

<���… > такой умный человек, как вице-губернатор Салтыков, заметил, что первым словом опытного русского администратора во всех случаях должно быть слово матерное (В. Конецкий. Вчерашние заботы).

Миф генерализует явление «командирского мата» (как и положено мифу), распространяя его на в с е х, кто занимает руководящие должности, но отнюдь не является абсолютной выдумкой. Представление о связи социального доминирования с вербальной агрессией является достаточно устойчивым [Жельвис 1997: 56]; по данным исследователей, в состав концепта «Руководитель» входит признак 'кричит' [Попова, Стернин 2006: 47]

8. Мат – отнюдь не примитивное средство общения и требует определенного умения в использовании. Идея «умения» может реализовываться через мотив обучения, как, например, в рассказе Г. Горина «Случай на фабрике № 6». Рассказ начинается так:

Все неприятности младшего технолога Ларичева происходили оттого, что он не умел ругаться. Спорить еще кое-как мог, хотя тоже неважно, очень редко повышал голос, но употребить при случае крепкое словцо или, не дай Бог, выражение был просто не в силах. От этого страдал он сам, а главное – работа.

На обувной фабрике, где работали потомки языкастых сапожников, технолог был белой вороной. Орудие требует умелого использования, и, следовательно, обучения – Ларичев находит репетитора и прилежно осваивает правила использования бранных выражений.

Вершина умения – мастерство. Мастерское владение бранной лексикой вызывает уважение и восхищение (в отличие от «простой» ругани):