Григорий Солганик - Очерки модального синтаксиса

Обратимся к анализу речевых актов – единиц, из которых состоит любая речь, т.е. отрезков речи, высказываний. Начнем с самых элементарных: Идет дождь; Дай воды; Волга впадает в Каспийское море.

Эти высказывания различны по смыслу, содержанию, грамматическому строению. Единственное, что их объединяет, это определенное отношение к говорящему лицу, к Я. Так, высказывание Идет дождь означает: «Я (говорящий, пишущий) утверждаю (заявляю, говорю), что сейчас идет дождь». Высказывание Дай воды означает непосредственное обращение говорящего к слушающему (собеседнику) с просьбой (приказом, побуждением) дать, принести ему (говорящему) воды. Третье высказывание содержит определенную информацию, которая может быть выражена говорящим.

В любом высказывании более или менее явно, открыто обязательно присутствует или подразумевается говорящий ( Я ). И высказывание воспринимается как осмысленное не только потому, что компоненты его имеют грамматическую форму, но и благодаря тому, что оно соотносится с говорящим, выражает его речевое намерение. Так, ответом на наш вопрос могут быть не слова, а какой-либо жест, например, пожатие плечами или покачивание головой. Такой жест тоже воспринимается как высказывание только потому, что принадлежит участнику речевого акта. И как жест нельзя представить себе в отрыве от человека, так и высказывание невозможно без говорящего.

Таким образом, языковые (и неязыковые) средства становятся речью лишь тогда, когда происходит их соединение с говорящим лицом, с Я , т.е. в речевом акте. Именно структура речевого акта определяет общее, речевое в самых разнообразных высказываниях. Речевой акт «вмещает» в себя все произнесенные и еще не произнесенные (потенциальные) высказывания. Его структура, схема: «Я (говорящий) сообщаю нечто ТЕБЕ (слушателю) о НЕМ (предмете, лице, событии и т.д.)». Этот универсальный, всеобщий характер речевого акта получает отражение в любом высказывании.

Среди трех компонентов, сторон речевого акта (говорящий, слушающий, передаваемая информация), определяющее значение имеет первый – говорящий, производитель речи. Без него вообще невозможна речь, невозможно общение. Производство же речи (высказываний) осуществляется благодаря соединению какой-либо информации с Я говорящего. Для того чтобы слово вне речи стало высказыванием, речью, необходимо поставить его в определенное отношение к Я . Сравним писать (слово в словаре) и Писать! В первом случае нет связи с говорящим, поэтому нет и высказывания. Во втором случае перед нами высказывание: говорящий выражает приказ, информация тесно соединяется с Я .

Я – это изначальный центр любого высказывания, его основа даже тогда, когда Я открыто не выражено. Далеко не случайно то, что лингвистика не знает ни одного языка, в котором отсутствовали бы личные местоимения. Даже в самом безличностном высказывании так или иначе присутствует говорящий. И именно его присутствие превращает языковую единицу в речевую. Коротко можно сказать: речь начинается там, где есть говорящий. Средство же обнаружения говорящего – субъективно-модальное значение.

Язык располагает многообразными средствами выражения СМ. «Русская грамматика» относит к ним интонационные конструкции, грамматические, лексические средства, определенным образом взаимодействующие с интонацией и словорасположением, частицы, вводные слова и группы слов, междометия [13].

Как видим, средства выражения СМ даются списком, совокупно. Между тем они представляют собой систему, центр которой – не называемое обычно как субъективно-модальное средство местоимение Я. В языке (вне контекста) оно действительно не имеет субъективно-модального значения, но в высказывании, в тексте (речи) становится средоточием субъективной модальности. Если все остальные средства (вводные единицы и др.) выражают присутствие говорящего косвенно, то местоимение я называет говорящего прямо и непосредственно.

Все остальные средства СМ служат выявлению я в речи, связаны с ним, подчинены ему. Так, вводные слова, словосочетания, предложения обладают субъективно-модальным значением потому, что выражают отношение говорящего ( я ) к содержанию высказывания. Междометия, например, это непосредственная реакция говорящего и т.д. Таким образом, я – это средоточие, центр поля СМ. И появление я в высказывании (тексте) знаменует собой высшую степень СМ. Например:

Стояла звонкая тишина, лес нахмурился, посуровел. Я шел по тропинке, вглядываясь в темную чащу.

Появление я в последнем предложении резко меняет модальный план изложения: объективированное описание сменяется субъективированным. И предшествующие появлению я картины-фразы воспринимаются уже с точки зрения говорящего, я.

Переходя из языка в речь, я из нейтрального обозначения говорящего становится знаком присутствия говорящего в тексте и в зависимости от контекста, стиля, жанра вносит в речь разнообразные значения субъективной модальности. В тексте происходит усложнение структуры я . Оно не просто переходит из языка в речь, но модифицируется, усложняется. И главное заключается в том, что я говорящего, переходя в речь, может совпадать, а может и не совпадать с производителем речи (подробнее см. ниже).

Таким образом, местоимение я проявляет свои субъективно-модальные свойства только в высказывании, в тексте. Другие средства обнаруживают СМ как в языке, так и в речи. Иначе говоря, в речи они используются как готовые субъективно-модальные средства.

Каков же механизм действия СМ при переходе от языка к речи? Каков источник субъективно-модального значения в высказывании, речи?

Главное средство, образующее, конституирующее СМ [14], – категория производителя речи. И это естественно, без него речь невозможна. Однако отношение «производитель речи – речь» довольно сложно. Производитель речи многообразно и далеко не всегда прямо и непосредственно проявляет себя в речи. Промежуточным звеном между речью и ее производителем выступает субъект речи.

Я пишу.

Ты пишешь.

Он пишет.

Во всех трех предложениях производитель речи может быть один и тот же. Но в первом случае производитель речи и субъект совпадают. Производитель речи говорит о себе (это его собственная речь). Между речью и ее производителем нет никаких зазоров. Во втором предложении субъектом речи выступает тот, кого говорящий (производитель речи) называет ты. Производитель несколько отстраняется от собственной речи (появляется некоторый зазор). Производитель речи и ее субъект не совпадают. Однако связь между ними очень тесна: я и ты взаимно координированы. Ты подразумевает я . Наибольшая отстраненность производителя речи от ее субъекта и от самой речи наблюдается в третьем предложении. Непосредственная связь между производителем речи и ее субъектом отсутствует. Она определяется экстралингвистически: он – это лицо, предмет и т.д., которые попадают в сферу видения, понимания, знания и т.д. производителя речи. Здесь совершается наибольший отход производителя речи от собственной речи. Однако хотя производитель не проявляет себя в речи, он подразумевается.