Александр Хроленко - Теория языка: учебное пособие

Факты, полученные на основе точных исследований с применением вычислительной техники, показывают, что в чукотских семьях, например, с детьми говорят только на родном языке 46 % опрошенных, на родном и русском – 32 %, только на русском – 22 %. У эскимосов, хотя они и живут вперемежку с чукчами, картина совершенно иная. Здесь говорят с детьми на родном языке только 19 %, на родном и русском – 22 %, только на русском – 59 %. У народов Сахалина при общении с детьми, как и у эскимосов, преобладает русский язык. Родной язык используют лишь 24 %, тогда как русский – 76 %. Исследователи сделали вывод, что русский язык укрепил свои позиции в жизни народов Севера при сохранении роли родных языков в различных сферах общественной жизни.

В послевоенные годы в США сложилась особая научная дисциплина, получившая название геолингвистики. Задачи её – объективно описать распределение языков в различных районах мира с точки зрения их политической, экономической, социальной, стратегической и культурной важности, изучить пути, по которым они воздействуют друг на друга, и каналы, через которые лингвистический фактор влияет на развитие национальной культуры и мировоззрения, выявить практическую значимость того или иного языка для военных и государственных деятелей, учёных, технических специалистов и т. д. [Никольский 1968: 120].

Социолингвистическое изучение территорий преследует практические цели – определение языков начального, среднего и высшего образования; выбор языка для средств массовой информации; рациональная организация делопроизводства; подготовка кадров переводчиков и многое другое. Известный американский учёный У. Лабов полагает, что объективный учёт языковой ситуации позволит повысить эффективность системы образования; ослабить социальный протест, способствовать включению социально подавляемой группы в образовательную структуру; оживить процесс «вертикального» социального перемешивания, чтобы вовлечь в него слои, принявшие культурные нормы доминирующего общества.

Изучение языковой ситуации имеет не только политический и культурологический, но и экономический аспект, ибо точный выбор даёт значительную экономию материальных средств.

Алпатов В.М. 150 языков и политика 1917–1997: Социолингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. – М., 1997.

Белоусов В.Н., Григорян Э.А. Русский язык в межнациональном общении в Российской Федерации и в странах СНГ (По данным социолингвистических опросов 1990–1995 гг.). – М., 1996.

Учёт сложившейся языковой ситуации важен при разработке и проведении языковой политики. Этот термин употребляется в двух значениях:

1) языковая политика как часть национальной политики того или иного государства, класса, той или иной партии;

2) совокупность мер, предпринимаемых для целенаправленного воздействия на языковое развитие. Таким образом, можно говорить о двух аспектах языковой политики. Остановимся на первом из них (второй аспект рассматривается в главе «Эволюция языка»).

Первый аспект языковой политики становится актуальным в эпоху образования наций и складывания национальных языков. Зарождающийся капитализм, объединяя все местные рынки в единый национальный, объективно требует единого национального языка.

Языковая политика в любом государстве осуществляется в следующих направлениях: 1) выбор и установление государственного (официального) стандартного языка; 2) ликвидация неграмотности; 3) определение положения других языков по отношению к государственному языку; 4) определение сфер и типов языковых состояний и ситуаций каждого из языков; 5) кодификация, нормализация и совершенствование существующего государственного (официального) языка. Выбор и установление стандартного государственного языка – одна из наиболее сложных и болезненных проблем в процессе языкового строительства в любой стране [Герд 1995]. При выборе того или иного языка в качестве государственного, официального учитываются следующие критерии: 1) автохтонность населения (автохтонный – коренной, аборигенный по своему проживанию на данной территории); 2) численность говорящих на данной территории на этом языке; 3) престижность, авторитет языка; 4) социальная нейтральность языка.

В своей языковой политике государство может ориентироваться на возрождение мертвого языка, как это случилось с древнееврейским языком ивритом, который известен с X в. до Р.Х. Иврит был разговорным языком до рубежа эр. В новую эру он остался языком библейских книг. В средние века он стал литературным языком Испании, затем за ним сохранилась только культовая функция. В XIX в. на иврите появилась периодика и художественная литература. В XX в., с созданием Израиля, иврит стал государственным языком страны. Нормализаторскую поддержку языку оказывает академия иврита в Иерусалиме. Основной акцент сейчас делается на упорядочении терминологии [Наука и жизнь. 1994. № 9. С. 44]. Аналогичная тенденция и в Индии с древним языком санскритом, который теоретически может стать единым языком многоязычной страны.

Формирование единого национального языка в эпоху капитализма означает насильственное подавление языков всех национальных меньшинств. Так, Англия, захватив Ирландию, не позволяла жителям завоеванного острова говорить на ирландском языке, обучать детей родной речи. За голову убитого учителя в XVII в. выплачивалось вознаграждение, как за убитого волка [Овчинников 1979: 214].

Русификаторские настроения в дореволюционной России, ставшей на путь капиталистического развития, демонстрируются примером типичной газетной публикации начала XX века: «Что же, спрашивается, ожидать от безъязычных молдаван-бессарабцев – этих представителей нации, застывшей в умственном отношении на уровне народов, живших в первые века христианской веры?.. Очевидно, что ни о каких уступках в пользу молдаванского языка не может быть и речи. Он отжил своё время, как отжила и разрушается культура создавшего его народа. Настало время, когда необходимы радикальные меры для того, чтобы заменить его языком общегосударственным» [Вопросы языкознания. 1979. № 2. С. 5].

Широко известна теория языковой политики, сформулированная В.И. Лениным. «Ни одной привилегии ни для одной нации, ни для одного языка! Ни малейшего притеснения, ни малейшей несправедливости к национальному меньшинству!..» [Ленин: 23: 150] – в этой афористичной формулировке сконцентрировано понимание путей решения национального вопроса. Утверждая, что «язык Тургенева, Толстого, Добролюбова, Чернышевского – велик и могуч» [Ленин: 24: 294], Ленин приветствовал изучение всеми народами России русского языка, но в то же время решительно протестовал против принудительного навязывания этого языка. Ленин был убежден, что условия существования многонационального государства «сами собой определят тот язык данной страны, знать который большинству выгодно… И это определение будет тем тверже, что его примет добровольно население разных наций, тем быстрее и шире, чем последовательнее будет демократизм…» [Ленин: 23: 424–425].