Александр Пеньковский - Очерки по русской семантике

Показателен случай, рассказанный С. Антоновым: «Когда я однажды в рабочей семье увидел девочку по имени Гертруда и спросил, почему ее назвали так старомодно, мне ответили: – Почему старомодно? Это сокращенное – Героиня труда» («Я читаю рассказ». М., 1973. С. 214). Ср. еще: «– Ладно, возьмем над вами шефство, Радмир Харитоныч. – Дамир, – поправил я. – Ну, имечко! Заграничное, что ль? – Отечественное. Даешь мировую революцию ! Сокращенно: Дамир…» (А Белов Марш на три четверти, 2 //Октябрь. 1987.№ 2. С. 65).

Ср., однако, отражающее бытовую точку зрения утверждение Н. А. Янко-Триницкой, что «отчества, как и фамилии, переходят от одних лиц к другим в связи с различными родственными отношениями» [Янко-Триницкая 1957: 243]. Ср.: «– Но рожать буду <���сказала Люся Павлу>. Я очень хочу ребенка! – с какой-то веселой угрозой воскликнула она и рассмеялась. – Отчество-то хоть разрешишь твое взять? Мне нравится. Например, Олег Павлович. А?…» (В Шугаев На тропе // Наш современник. 1973. № 7. С. 22).

То, что при этом – особенно в случаях образования отчеств от стандартных личных имен – вновь образуемое совпадает с уже образованным, создаваемое с готовым, ни в какой мере не противоречит высказанному утверждению, поскольку в таком совпадении отражается связанное с известной антиномией языка единство результата-процесса, охватывающее всю массу существующих в языке регулярных производных образований.

Иное понимание механизма образования женских отчеств сформулировано в «Грамматике современного русского литературного языка» (М., Наука, 1970). Авторы соответствующего раздела, исходя из наличия объединяющего патронимические суффиксы морфа – ов и опираясь на отношения, представленные в таких патронимических парах, как Саввич – Саввична, Никитич-Никитична, Фокич – Фокична, рассматривают все женские отчества как мотивированные мужскими (см. с. 123). При этом, однако, полностью игнорируются реальные семантические отношения (Петровна – ‘дочь Петра’, а не ‘сестра Петровича’) и постулируется сложная операция замены морфов (Петр > Петрович > Петровна – с заменой морфа – ич морфом – на) Если прибавить к этому, что имена Савва и Фока уже ушли из современного именника, а от имени Никита все чаще, вопреки норме, образуются регулярные отчества Никитович и Никитовна, то обсуждаемую точку зрения нужно будет признать неоправданной и требующей пересмотра. Любопытно, что единственная пара, которая могла бы подкрепить уязвимую позицию авторов (цесаревич ‘наследник престола’ – цесаревна ‘жена цесаревича’), в «Грамматике» не приводится.

Поэтому если имя отца предопределяет отчество детей, то отчество в его предвосхищающем представлении может корректировать выбор имени и оказывается иногда тем ultima ratio, который заставляет отвергнуть уже избранное для наречения имя. Ср. в этой связи рассказанную Л. Успенским историю об имени Чанг.

Новейшее демократизированное российское законодательство, в отличие от жесткого «уложения» советской эпохи, предоставляет гражданам России неограниченную свободу смены не только имени и фамилии, но и отчества.

Ср. ситуацию, сложившуюся в семье сестры Л. Н. Толстого, Марии Николаевны, дочь которой от Гектора де Клена Елена Сергеевна получила отчество по имени ее крестного отца, дяди Сергея Николаевича (С Л Толстой Очерки былого. М., 1986. С. 286).

Ср.: «Отца моего он <���Латкин, перенесший удар и несколько помутившийся в сознании> ненавидел всеми оставшимися у него силами – он его заклятью приписывал все свои бедствия и звал его то бриллиантщиком, то мясником. “Чу, чу, к мяснику не смей ходить, Васильевна !” Он этим именем окрестил свою дочь <���Раису>, назвали его Мартиньяном… .» (И. С. Тургенев. Часы, XII, 1876).

Не случайно, что из всех типов антропонимических единиц только патронимам сопоставлены в русском различные местоименные корреляты. Таковы, например, шутливые разговорно-просторечные Батькович, Батъковна и диалектные уральск. сибирск. Чеевич, Чеевна: « – Как по отчеству? Чеевич ты будешь? – Павлинович – А-а, Павлина Митрича сын?; – Полинарья, чеевна она – забыла, Платоновна, кажись, говорила мне…» (Я П Тимофеев Диалектный словарь личности. Шадринск, 1971. С. 115). Ср. также: «Иван Бутурлин, а чей сын не знаю, имел жену Анну Семеновну…» (М. М. Щербатов. О повреждении нравственности в России, 1788 //Русская старина, 1870. Кн. II. С. 61). Ср. также фольклорные чуж мужской сын: «Ты поезжай-ко, / Чуж мужской сын, / Домой, на свою сторону…» (И Воронов. Вельские свадебные обряды и причеты // Этнографический сборник. Вып. 5. СПб., 1862. С. 37); (чуж) отецкой сын: «Сидит (чуж) отецкой сын на брусовой лавице, / В карточки играет…» (Свадебные песни Шенкурского // П С Ефименко Материалы для этнографии русского населения Архангельской губернии. Ч. 1. М., 1879. С. 107) и др.

Заметим, что современная антропонимическая норма не допускает соединения патронимов с фамильными именами – ограничение неизвестное старому русскому языку. Ср.: «…после вечерни приходила Матвеевна Гончина с молоком, молитву давал…» (Записная книга священника Иоанна Матусевича. 1774–1780 гг. //Русскаястарина, 1877.Кн. 8. С. 516);«Кабано - у Терентьичу доброго здоровья со всеми тебе вручениями…» (Гр. А. Г. Орлов-Чесменский – приказчику И. Т. Кабанову, 17 сентября 1807 // Русский архив, 1877. Кн. 1. Вып 3. С. 509) и т. п. Тожеу Н. А. Некрасова: «…глупый Рахманинов, который может быть сравнен в бестолковости только с покойным Лукичом Крыловым… .» (Письмо Н. А. Добролюбову, 1 января 1861 г.), где Лукич Крылов либо запоздалый для 60-х гг. и для Некрасова архаизм, либо принятое в петербургском литераторском кругу шутливое заглазное именование цензора Александра Лукича Крылова (1798–1858) в противопоставлении другому Крылову – Андреевичу, или (с шутливой подменой отчества) – Лафонтеновичу Ср.: «Мнение о русской Антологии, которую я воображаю не более, как в два-три печатных листка, не только мое, но и Крылова – Лафонтеновича» (П. А. Плетнев – А. С. Пушкину, 7 февраля 1825). Ср. в литературном отражении и в стилизации: «Добрый верный мой Сысоевич Чучин сообщил мне благую мысль…» (О. Сомов. Матушка и сынок, 1833 – из письма героя матери о его крепостном слуге Трофиме Сысоевиче Чучине); «Не радовали графа и его беседы с Терентьевичем Кабановым, наезжавшим в Нескучное из Хренового. Терентъич был из грамотных крестьян…» (Г. П. Данилевский. Княжна Тараканова, 2, XXV, 1883). Что касается использования отчеств в однословных именованиях типа Петрович, Дмитриевна и т. п., то в таких случаях, как было сказано выше, мы имеем дело с эллиптической реализацией двухкомпонентной модели «имя + отчество».