Александр Пеньковский - Очерки по русской семантике

Для них не выработана необходимая научная терминология. Не известен полный набор моделей, по которым они образуются. Не исследованы взаимоотношения между этими моделями и правила трансформации, определяющие возможные переходы от одной модели к другой. Не установлен характер внутренних связей между их компонентами, возможности их лексического наполнения и обусловленные этим возможности их внутреннего варьирования. Не выяснены и не кодифицированы стихийно сложившиеся и, видимо, развивающиеся нормы употребления тех или иных форм, хотя имен-но с их помощью носители русского языка в различных социальных и возрастных группах и в различных ситуациях и условиях общения осуществляют различные виды личного и персонифицирующего именования. Совершенно не изучены стилистические и образные потенции таких форм и правила, по которым происходит их преоб-разование в художественной речи. [124]

Важнейшее место в указанном кругу образований принадлежит личным именованиям, построенным по двухкомпонентной модели, соединяющей личное имя и патронимическое имя (отчество). Статус и уровневая принадлежность этой модели и ее конкретных реализаций не получили в русском языкознании устоявшейся интерпретации.

1. Есть основания считать, что двусловные именования лица типа Иван Васильевич, Марья Петровна и т. п., обладая целостностью номинации, занимают промежуточное положение между словосочетаниями (с аппозитивным определением-приложением) и составными словами, причем обнаруживают тенденцию к превращению в составные слова.

1.1. Со словосочетаниями их сближает:

1) то, что каждый их компонент является самостоятельной лексемой и может использоваться в самостоятельном употреблении;

2) то, что эти компоненты синтагматически связаны – как бы ни квалифицировать способ связи между ними: как согласование (в традиционном или новейшем понимании этого явления [Степанов 1973: 4, 66]), как координацию, корреляцию, параллелизм или как-нибудь иначе (см.: [Копелиович 1998]);

3) то, что каждый из компонентов может эллиптироваться. При этом эллипсис отчества ситуативно ограничен и всегда конситуативен (обычное именование лица одним личным именем не является эллиптированной реализацией рассматриваемой модели), тогда как эллипсис имени может быть, по-видимому, и языковым.

Эллипсис этих компонентов может иметь специальный лексический показатель. В этой роли выступает частица просто, получающая местоименную функцию на синтаксическом уровне и используемая как знак эллиптированного компонента (см. об этом в работе [Пеньковский 1986а: 17–18]). Ср.: «– Как вас по отчеству-то, Агата? – Да никак… Просто Агата» (А. Иванов. Вечный зов); «– Добрый день, Анна Дмитриевна. – Здравствуйте, здравствуйте. Только уж зовите меня просто Митриевна» (из записей устной речи). Ср. также: «…с переходом в неофициальную сферу имя часто подвергается диминутивной деривации и эллипсису. Например: …Ирина Васильевна – Ирина или просто Васильевна» [Суперанская 1973: 163–164]. Ср. также (с одновременной трансформацией отчества в личное имя): «Имя-отчество ее Анна Фридриховна – она полунемка, полуполька из Остзейского края, но близкие знакомые называют ее просто Фридрихом, и это больше идет к ее решительному характеру» (А. И. Куприн. Река жизни, 1906).

1.2. С составными словами их сближает:

1) то, что, характеризуясь раздельностью и склоняемостью обоих компонентов, они обнаруживают в разговорной речи тенденцию к слиянию этих компонентов в единое целое с утратой склонения первой части (ср.: Иван Петрович – Иван-Петровича, Иван-Петровичу, Иван-Петровичем и т. п.); [125]

2) то, что образующееся в результате такого слияния единство получает возможность выступать в качестве производящей основы притяжательных прилагательных (ср.: Иван Петрович – Иван-Петровича – Иван-Петровичев, – а, -о, – ы и т. п.).

1.3. К двум только что охарактеризованным рядам общностей следует прибавить еще то, что объединяет все три типа образований, а вместе с ними и сложные слова, – возможность создания на их базе разного рода аббревиатур (Николай Николаевич – Ник-Ник или Эн-Эн и т. п.). [126]

Едва ли справедливо связывать образование аббревиатурных антропонимов только с практикой конструирования псевдонимов и, поскольку выступления в печати под псевдонимом стали редкостью, утверждать, что такие аббревиатуры сейчас почти не возникают [РЯСО 1968: 67]. Аббревиатуры-антропонимы широко используются в устном общении целого ряда коллективов – школьных, студенческих, дружеских, научных, профессиональных и др. с середины прошлого века и до наших дней. Ср. принятое в дружеском кругу А. И. Герцена его шутливо-прозвищное имя Аи (Я. Я. Эйдельман. Век нынешний и век минувший//Прометей. Вып. 1. М., 1966. С. 181). То же позднее и в наше время: «…На сцене сейчас черт знает что. Одна надежда, что Ка-Эс <���Станиславский> поднимется в мае, глянет на сцену…» (М. А. Булгаков – П. С. Попову, 7 мая 1932 // Ежегодник Пушкинского дома на 1976 год. Л., 1978. С. 70); «Одному таланту достаточно писчей бумаги, другому – своей лаборатории, Николаю Владимировичу, Энвэ, как мы его звали, нужны были всегда и всюду слушатели» (Д. Гранин. Зубр); «Между собой сотрудники именуют его <���академика С. П. Королева> “СЛ” – тут слышится отзвук и лаконичной четкости даваемых указаний и строгость характера» (Техника молодежи. 1974. № 4. С. 11); «…все зависит, конечно, от того, как посмотрит Атэ. “ Атэ ” – таково было внутрижурнальное, кодовое имя Твардовского, произносимое, конечно же, за глаза, с школьным благоговением и трепетом, и люди, позволявшие себе всуе, за столиками ЦДЛ, произносить это имя, как бы причисляли себя – уже одним этим знанием кода – к сонму близких и посвященных…» (Ю. Трифонов. Вспоминая Твардовского // Огонек, 1986. № 44. С. 21). [127]Ср. также отражения именований этого типа в языке художественной литературы: «– А что думает Эн Фэ? – мгновенно справился Таманцев. Это был его обычный вопрос. Он почти всегда интересовался: “А что сказал Эн Фэ?… Что думает Эн Фэ?… А с Эн Фэ вы это прокачали?…”» (В. Богомолов. В августе 44, 1); «…А учитель такой симпатичный оказался, Федор Федорович. Мы его зовем сокращенно Эфэф…» (В. Железников. Каждый мечтает о собаке, 1); «…все шло вроде бы своим чередом, тем более, что ПэПэ – как звали сотрудники Петра Петровича Кирьянова – хозяйничать ей не позволял и все решал сам» (А. Лиханов. Паводок); «– Всю летучку его долбают. Хоть бы ты сказал два слова в его защиту… – Я скажу. За что долбают-то? – Ну, ты же знаешь: Эрэр его не переваривает…» (Ю. Трифонов. Бесконечные игры, 5; «Эрэр» – Роман Романович).