Джеймс Эйтчесон - Верный меч

-Танкред, - позвал Мале.

Его женщины стояли рядом, разговаривая с Гилфордом, который с озабоченным видом поглядывал на дорогу, ведущую к мосту. Война была все ближе, призывы рога то и дело разносились над округой. Ветер доносил звон стали, и я не мог расслабить мышцы рук. Я передал мешки одному из гребцов и спрыгнул вниз на берег.

-Милорд, - выпалил я, - мне здесь не место. Я должен быть в Эофервике и драться с теми, кто убил моего лорда и моих товарищей.

-Послушай меня, Танкред, - сказал Мале. - У тебя еще будет много времени для мести. Но ты должен понять, что жена и дочь для меня важнее всего остального в этом мире. Я доверяю их безопасность в твои руки. Ты бы отказался, если бы это была твоя семья?

-Нет, милорд.

-Все, что я прошу, это заботиться о них, с тем же уважением, с каким бы ты отнесся к своим родным. Ты понимаешь меня?

-Понимаю, - сказал я, склоняя голову.

Я знал, что он прав: он просил меня об этой службе, и я не мог вернуть обратно свою клятву. Месть подождет.

-Что касается второго вопроса, крайне важно, чтобы Гилфорд без помех добрался до Уилтуна. Оставайся бдительным, держи руку на рукояти меча все время, потому что никогда не известно, в какой момент тебе придется им воспользоваться.

-Конечно, милорд. - Вряд ли я мог выполнить свой долг иначе.

-Сейчас все очень неопределенно, - сказал Мале. - Я полагаюсь на тебя, Танкред. Не подведи меня.

-Нет, милорд. Я вас не подведу.

Краем глаза я заметил движение и повернулся, чтобы увидеть Эдо и Уэйса в дальнем конце пристани. Они мчались к нам галопом, черные ястребы на их щитах были перечеркнуты кровавыми полосами.

-Это двое последних? - Крикнул Обер с палубы. Гребцы уже занимали свои места на деревянных рундуках, которые они использовали как скамьи.

-Они, - сказал виконт.

Капитан достал длинный трап и перебросил его с борта на берег.

-Мадам, - галантно произнес он. - Добро пожаловать на борт.

Не успел он договорить, как прозвучал новый зов рога со стороны города: один короткий звук и сразу другой, долгий и низкий.

- Милорд, - сказал один из рыцарей Мале. Конь под ним беспокойно рыл землю, его товарищи смотрели обеспокоенно. - Нам нельзя медлить.

-Нет, - ответил Мале. - Нельзя.

Он быстро поднялся в седло своей лошади с черной гривой и хвостом.

-Береги себя, - крикнула ему Элис, когда он поднимался от берега. - Пожалуйста, береги себя. - Она бросилась к борту; на этот раз он протянул ей руку, и она схватила ее. Казалось, она успокоилась, потому что уже не плакала.

-Постараюсь, - сказал Мале, глядя снизу на жену и Беатрис. - Храни вас Бог. Он забрал руку, взял поводья и ударил лошадь по бокам. Та пошла быстрой рысью. - Прощайте.

Он махнул рукой своим людям, затем пришпорил лошадь и галопом промчался мимо едущих навстречу Уэйса и Эдо. Он ни разу не оглянулся.

-Враг приближается, - заметил Обер. - Нам пора отчаливать, если мы вообще хотим отсюда выбраться.

Капитан был прав. Я опять слышал толпу, наполняющую воздух своими боевыми криками, казалось, теперь голоса звучат ближе.

Уэйс и Эдо остановились и быстро спешились. Оба выглядели еще помятыми со сна, их веки были припухшими, побриться они не успели, и щетина покрывала их щеки. Они, вероятно, спали, как и я, когда их разбудил гонец. Еще не рассвело, серую гладь реки нарушала только частая рябь все усиливающегося дождя.

-Мы вас ждали, - священник был излишне резок, учитывая, что мы сами прибыли совсем недавно.

-Мы столкнулись с толпой вооруженных горожан на мосту, - сказал Эдо, снимая седельную сумку. - Весь город восстал. Вы не поверите.

-Мы видели, - сказал я. - Нам пришлось пробиваться сюда силой из дома виконта.

Четыре мальчика, которых я до этого принимал за матросов, взяли поводья наших лошадей, и я узнал одного из них - помощника конюха из замка.

-Погоди, - сказал Уэйс, видя, как один из них принимает поводья его лошади. - Ты что это делаешь?

-Виконт велел забрать лошадей в замок, - ответил мальчик. На самом деле, он выглядел почти как мужчина: рослый, лет пятнадцати-шестнадцати, только голос еще писклявый.

-Все в порядке, - вмешался Гилфорд. - Это люди лорда Ричарда.

Несколько мгновений Уэйс смотрел на них с сомнением. Я понимал его: я сам никогда бы не доверил Ролло не знамо кому. Но он понимал, что выбора у нас не было: мы не могли затащить лошадей на корабль.

-Бери, - сказал он мальчику. - Но будь с ним осторожен. Он не любит чужих, он обязательно укусит тебя, если дашь ему такой шанс.

Мальчик кивнул, немного неуверенно, и взобрался в седло Уэйса. Конь фыркнул, затоптался на месте, но мальчик натянул поводья и сдержал его.

Уэйс подождал, пока тот не усядется покрепче, и отпустил уздечку.

-Береги его, - сказал он строго. - Отвечаешь за него своей шкурой.

Крик капитана привлек наше внимание, и мы поднялись по сходням вслед за священником и обеими леди. Обер с палубы махал руками в сторону корабля: тем, кто отвязывал швартовочные концы и торопился вернуться на свои места, и тем, кто баграми отталкивался от пристани. По оба борта тридцать гребцов уже вставляли весла в уключины; наконец тридцать лопастей вспенили воду, поднимая волны. Они гребли назад, чтобы нос корабля отошел от берега; потом капитан начал бить в барабан, весла с левого борта поднялись в воздух, а по правой стороне продолжали работу, равномерно опускаясь в мутную воду.

Четыре конюха почти скрылись из виду, направляясь в сторону замка. Позади нас, на мосту в конце набережной туман начал таять, и сквозь него я видел тени людей, бегущих к нам, как призраки во мраке, с копьями и топорами.

-Посмотрите туда, - пробормотал я рыцарям.

Их были десятки, может быть, даже сотни, свет их факелов скользил по спокойным водам реки. Я снова почувствовал зуд в ладонях и мечтал попросить Обера вернуться, хотя знал, что не сделаю этого. Над крышами домов между замком и собором поднимался черный дым с проблесками пламени; я слышал, или думал, что слышу, голоса, разносимые ветром: "За Нормандию! За короля Гийома!".

Гилфорд склонил голову. Его губы шевелились в молитве, и я спросил себя, что он чувствует? Он был человеком Мале, и служил ему довольно долго, насколько я знал, но, даже если у него не было особой симпатии к мятежникам и Эдгару, все-таки они были его соотечественниками. Молился ли он за них или за своего господина?

-Шевелись, сукины дети, - кричал Обер, терзая барабан. - Шевелись, если хотите получить свои деньги.

Гребцы вошли в ритм, и корабль рванулся вперед, рассекая воды со скоростью меча. С каждым ударом весел пристань, склады, весь город отступал все дальше в туман. Где-то по улицам города ехал Мале со своим отрядом. Теперь от него зависела оборона Эофервика.

Высоко над нами проплыл замок с его высокой башней и частоколом, а мы стояли у борта, не говоря ни слова, просто наблюдая, как он становится все меньше и меньше, пока река не повернула к югу и даже самые высокие здания не исчезли из виду. Постепенно крики и гром боя растворились в тишине. Остался только звук барабана и плеск весел; наконец мы были одни.