Александр Каревин - Русь нерусская (Как рождалась «рiдна мова»)

Полонизация прекратилась (да и то не сразу) после воссоединения Малой Руси с Великой. Начался естественный процесс очищения народной речи от полонизмов. Этот процесс и задумали остановить руководимые поляками украинофилы путем создания из малорусского наречия самостоятельного литературного языка. Противоестественность украинофильских стремлений была очевидной с самого начала. Самостоятельный язык возникает только при долговременном самостоятельном существовании народа, чего в данном случае не было. Один из киевских публицистов XIX века сравнивал отношения малорусского наречия и русского языка с отношением ручья и полноводной реки. «Ручей, необыкновенным разлитием отведенный от родной реки» затем «снова смешивал воды свои с ее водами». После этого «ужели ручей может катить свои волны отдельно от реки?» Точно так же и малорусское наречие могло составлять народный говор только в эпоху польского ига («от уклонения ручья в сторону до слития его с рекою»). «Малорусское просторечие как явление временное, случайное, как говор, сложившийся для выражения бедной жизни народа русского под влиянием польским, есть явление для нас понятное, почти безразличное в устах запорожца времен Мазепы; но отстаивать, тем более обособлять это наречие теперь, после вековой почти, нераздельной жизни разных членов семьи русской?» Такое намерение будет означать попытку «окаменять это наречие, увековечивать в нем ржавчину, въевшуюся в кости русские от цепей чуждого рабства» {579} 579 И…ъ. О характере и деятелях народного образования // Вестник Юго-Западной и Западной России. 1863. Т. 2, февраль. С. 169—170 (В этой и двух следующих библиографических ссылках мною исправлены неверно указанные номера страниц.— L .). .

Кроме того, замечал публицист, малорусское наречие приспособлено исключительно для потребностей крестьянской жизни. «Чтобы создать из подобного наречия язык, а особенно литературу, нужно сделать то же, что должен был бы сделать человек, у которого нет и гроша, а ему хочется иметь миллион, то есть украсть его или одолжить. Чтоб и просторечье малорусское сделать органом всех выводов, изобретений и наблюдений науки, создать, то есть, малорусскую литературу, для этого оно непременно должно или украсть, или взять на прокат у языка русского или польского очень многое, и, прежде всего, хоть технологию, создать (если есть возможность) грамматику, да очистить речь свою от солецизмов (синтаксических ошибок, слово «солецизм» происходит от названия древней афинской колонии Сол, утратившей чистоту греческого языка.— Авт. ) и барбаризмов (слов, несвойственных данному языку и заимствованных из других языков.— Авт. ) как принадлежностей бедного, неустроенного наречия» {580} 580 Там же. С. 170—171. . Первый путь (заимствование из русского литературного языка) вполне естественен. Однако в этом случае «порченое наречие, малорусский жаргон преобразится в чистый русский язык. Так, когда вера и обрядность униатская очистились от искажений, внесенных в нее католицизмом, они явились по-прежнему православными; а что случилось с верою южнорусского народа, того весьма законно желать и для его языка как для равноправного вере элемента народной жизни. От того и талантливейший из людей, писавших малорусским наречием,— Шевченко вынужден был поминутно черпать обеими руками слова и обороты из русского словаря и говора».

Но украинофилы пошли другим путем, польским. «Кроме закрепления бесчисленных чуждых русской речи слов и оборотов, насильно вторгшихся в нее от причин, теперь несуществующих, они поминутно обращаются к лексикону своих и наших приятелей, только лишь для того, чтобы не обращаться к словарю родному, русскому. Сюда относятся: „погляд“, „оповідання“, „омана“, „наданий“, „одностайний“, „жаданьє“ и многие другие, которых нет в малорусском говоре, происхождение которых очевидно… Когда все эти непрошенные протекторы обособления малорусского наречия начнут подвигаться по этому пути вперед, они незаметно попятятся назад, в объятия латино-польской пропаганды: их наречие из порченного русско-славянско-польского обратится, может быть, в язык, но, конечно, порченый — польский, и они, изменив языку предков, запишут в истории имена свои рядом с теми из них, которые изменили вере предков» {581} 581 Там же. С. 171—172. .

«Что за надобность в смешной затее образовывать исключительную малороссийскую литературу, тогда как малороссийское наречие для всякого, хоть немного знакомого с польским языком, представляется отвратительною смесью польского языка, исказившего в малороссах старинный отечественный язык гнетом четырехвекового рабства» {582} 582 Цит. по: Коряк В. Нарис історії української літератури. Х., 1929. Т. 2. С. 204. ,— писал другой малорусский публицист.

«Руководствуясь главнейше украинофильской тенденцией и как бы силясь доказать теорию о самостоятельности малорусского народа, они («национально сознательные».— Авт. ) стараются отдалить язык „украінсько-руськой“ литературы от языка общерусского,— отмечал профессор Т. Д. Флоринский.— С этой целью для передачи отвлеченных понятий, для которых не оказывается соответствующих выражений в простонародной речи и для которых весьма легко было бы найти соответствующие слова в русском образованном языке, они употребляют слова чужие, преимущественно польские, или искажают до неузнаваемости слова общерусские, или прямо куют и сочиняют совсем новые слова и выражения» {583} 583 Флоринский Т. Указ. соч. С. 116. . Флоринский приводит примеры таких тенденциозных заимствований из польского языка: «аркуш», «вага», «вартість», «видатки», «випадок», «виразно», «вплив», «вправа», «докладно», «друкарня», «залежати», «затверджене», «зиск», «знищений», «зручність», «книгарня», «мова», «мусить», «наукова», «незвичайно», «папір», «переважно», «перегляд», «переклад», «помешкання», «поступ», «праця», «приємно», «рахунок», «спадок», «спілка», «справа», «сформована», «товариство», «увага», «умова», «фарба», «часопис», «читач», «шануючи» и др. Все эти примеры были взяты из изданий «Научного общества им. Шевченко», возглавляемого М. С. Грушевским, или из сочинений самого М. С. Грушевского. «И таких чужих и кованных слов можно набрать из изданий „Товариства“ на целый том, а то и больше. Спрашивается, что же это за язык? Ужели мы имеем перед собою настоящую малорусскую речь? Не служит ли этот искусственный, смешанный малорусско-польский говор резкой насмешкой над литературными заветами того самого Шевченко, имя которого носит „Наукове Товариство“?!» — задавался вопросом Т. Д. Флоринский и приводил слова другого выдающегося ученого А. С. Будиловича: «Лучше уж перейти к чистому польскому языку, чем писать на смешанном русско-польском жаргоне, напоминающем гермафродита» {584} 584 Там же. С. 121—122. .