Майя Тугушева - Под знаком четырёх

Так, или примерно так могла размышлять по дороге домой из Лондона 4 декабря 1926 года Агата Кристи. Конечно, в ее писательской родословной значились и Эдгар По, и Артур Конан Дойл. Взять хотя бы его рассказ «Медные буки». В прекрасный весенний день Холмс и Уотсон, вырвавшись «из туманов Бейкер-стрит», едут в древнюю столицу Англии Винчестер. За окном поезда плывут мирные пастбища, а в яркой зелени мелькают крыши деревенских коттеджей и ферм, и так «приятно на них смотреть», — восклицает Уотсон.

Но Холмс настроен мрачно:

«Вот вы смотрите на эти рассеянные вдоль дороги дома и восхищаетесь их красотой. А я, когда вижу их, думаю только о том, как они уединенны и как безнаказанно здесь можно совершить преступление. Я уверен, Уотсон, что в самых отвратительных закоулках Лондона не совершается столько греховных деяний, сколько в этой восхитительной сельской местности…» Знаменательные слова! Они могли бы стать эпиграфом ко многим романам Кристи, явившим мир преступности, таящийся под покровом сельской добропорядочности.

Мы помним, что «Шерлок Холмс» — Дойл изрядно устал от поклонников его таланта. Недаром один из сборников шерлокианы сэр Артур назвал «Его прощальный поклон» (1917). Он не станет, как известно, прощальным, но вскоре двинется по стопам Великого Сыщика, кланяясь и расточая на каждом шагу французско-бельгийские любезности, г-н Эркюль Пуаро, а у доктора Уотсона объявится двойник, капитан Гастингс, тоже раненный на войне, но уже на первой мировой.

А что тогда делала Агата Мэри Кларисса? В 1914 году она работает сестрой милосердия в военном госпитале, потом — в госпитальной аптеке и тогда же выходит замуж за Арчибальда Кристи, бравого офицера Его Королевского Величества и летчика.

Однажды на работе Кристи начала размышлять над тем, каким будет ее детективный роман: «А так как вокруг были яды, я, возможно, и решила, что смерть в романе должна быть следствием отравления. Затем, естественно, должен был появиться сыщик. И я стала раздумывать насчет сыщиков. Нет, мой, конечно, не должен походить на Шерлока Холмса. Я должна выдумать своего собственного, но у него тоже будет друг, туповатый козел отпущения… Мысленно я перебрала всех сыщиков, о которых читала и которыми восхищалась. Вот Шерлок Холмс — единственный и неповторимый, и мне никогда не удастся создать такого же, как он. Есть также Арсен Люпен, но кто он, преступник или сыщик? Как бы то ни было, он не совсем в моем вкусе. Существовал также молодой журналист Рулетабиль, герой романа «Тайна Желтой комнаты» [22] Роман Гастона Леру. ,— он приближался к моему представлению о том, каков должен быть мой сыщик, но ведь я должна была придумать такого, какого еще не было… А затем я вспомнила о наших бельгийских беженцах… Почему бы не сделать моего сыщика бельгийцем?.. Почему бы ему не быть полицейским комиссаром? Полицейским комиссаром в отставке? И не очень молодым. Ах, какую ошибку я тогда совершила. Ведь в результате сейчас моему сыщику перевалило за сто… Потом у него должно быть какое-нибудь необыкновенное имя, как у Шерлока Холмса и других из того же братства. Что, если назвать моего коротышку Геркулесом? Малыш Геркулес. Не знаю, почему я выбрала фамилию Пуаро. Но она хорошо сочеталась не с Геркулесом, а с Эркюлем…»

Агата Кристи

Между тем война кончилась. Муж вернулся с орденами и в чине полковника. В 1919 году у них родилась дочь Розалинда, а в 1920 увидел свет первый роман Кристи «Таинственное происшествие в Стайлсе», где явились миру Пуаро и Гастингс. Издательство «Бодли Хед» было четвертым по счету, куда обратилась Кристи. Поэтому она пришла в восторг, когда после двухлетнего раздумья фирма вдруг известила ее, что роман может быть напечатан, если она кое-что изменит в последней главе и если не станет претендовать на гонорар, пока издательство не продаст 2000 экземпляров. Она согласилась, в том числе и на кабальное условие: она передает «Бодли Хед» право издания на следующие пять романов за чуть большее вознаграждение, а если по ее романам будут поставлены фильм или пьеса, то половину гонорара получит издательство. Но Агату Кристи эти условия не смущали, она вовсе не собиралась становиться профессиональной сочинительницей детективных романов, по ее собственным словам, она относилась к этому занятию «очень некритически и просто не воспринимала его всерьез». Может быть, еще и поэтому она так много позаимствовала у мэтра Дойла.

Случайно, как Уотсон, Гастингс встречает старого приятеля, и тот приглашает его погостить в свою загородную усадьбу Стайлс (см. рассказ Дойла «Глория Скотт»). Там произойдет убийство, и капитан Гастингс решит найти убийцу. Надо признать, он не так скромен, как Уотсон, избравший себе роль регистратора приключений Шерлока Холмса с посильным в них участием. Гастингс сам желает быть Шерлоком Холмсом, потому что у него, знаете ли, «талант на дедукцию», как простодушно сообщает он читателю. И все же ему приходится прибегнуть к помощи Эркюля Пуаро, сыщика в отставке, эмигрировавшего во время войны из Бельгии в Англию. Гастингс не только лишен скромности Уотсона, но и его обаяния, и просто удивительно, как терпелив бывает Пуаро с этим глуповатым и назойливым упрямцем. Но ведь Пуаро тоже, словно Холмсу, надо кого-то просвещать и наставлять в искусстве расследования «таинственных происшествий». Он тоже твердит о том, как важны мелочи и роль воображения, хотя и считает своим долгом упрекнуть Гастингса: «Вы слишком много воли даете воображению. Оно хороший слуга, но плохой хозяин».

Кристи следует и заповеди, унаследованной Дойлом от По: честность с читателем. Сыщику при начале расследования известно столько же, сколько читателю, и Пуаро даже подчеркнет это обстоятельство в разговоре с Гастингсом: «Все, что знаю я, знаете и вы».

Подобно Холмсу, Пуаро верит в то, что самые простые объяснения — самые истинные. Подобно Холмсу и Уотсону, новоявленная пара — детектив и друг-рассказчик поселяются вместе на лондонской квартире, только хозяйка их совсем не похожа на симпатичную миссис Хадсон, ревнительницу порядка и комфорта.

Подобно Холмсу, Пуаро верит в безошибочность интуиции, которую в согласии с новейшими открытиями психологической науки называют подсознанием. У него тоже есть свой метод расследования, хотя в наше время — иронизирует Кристи — у кого его нет? В метод уверовали даже современные лестрейды. Вот любопытный диалог между Пуаро и традиционно недалеким полицейским инспектором Рагланом: на вопрос Пуаро, как он работает, Раглан отвечает: «Ну, конечно… мы с самого начала пользуемся методом… — Ах! — воскликнул его собеседник — это мой пароль: метод, порядок и маленькие серые клетки…» Отношения между Пуаро и Рагланом тоже заставляют вспомнить Дюпена и префекта полиции Ш. Холмса и Лестрейда. И все по той же причине — не желает Раглан делить лавры победы с частным сыщиком, да еще в отставке. И тогда Пуаро уверяет его, что всякая известность ему ненавистна, и он умоляет не упоминать его имени в ходе расследования. При этих словах «лицо инспектора полиции немного просветлело», особенно когда он услышал далее, что нежелающий славы Пуаро просит позволения только помогать и безгранично восхищается английской полицией.