Ефрем Язовицкий - Говорите правильно. Эстетика речи

И синие выси над нами...

А вскоре пополнится новым

Значеньем привычнее слово.

Представьте: готова ракета

К прыжку на другую планету,

Прощаясь с ее экипажем,

Стоящим у звезд на пороге,

Мы просто и буднично скажем:

«До встречи! Счастливой дороги !»

Подумайте только, как много

Значений у слова дорога .

— Ура! Качать Полисемию! — закричали Омонимы и хотели подхватить ее на руки, но тут грянула мазурка и старушка, ловко высвободившись, подскочила к Ивану Яковлевичу и, к величайшему нашему изумлению, потащила его в самую гущу танцующих. После мазурки его окружили Морфология и Синтаксис вместе со своими подчиненными — Существительными, Прилагательными, Местоимениями, Глаголами, Полными, Неполными, Односоставными и прочими предложениями. Они усадили его на место. И принялись допытывать по всем правилам средневековой инквизиции.

— Сколько тебе лет, Стилистика? — спросил Глагол, похожий на Илью Муромца.

— Не знаю.

— А празднуешь шестидесятилетие!

— Это не я праздную, а вы.

— Не будем вдаваться в подробности. Кто твои родители, Стилистика?

— Отец служащий, мать крестьянка.

— Кому служил твой отец?

— Русскому языку.

— А мать?

— Русскому языку.

— А ты кому служишь, Стилистика?

— Русскому языку.

— Тогда клянись.

— В чем?

— В том, что будешь отвечать нам честно, без всяких околичностей.

— Клянусь!

— Начнем. Кто первый?

— Я, — отозвалось Местоимение.

— Спрашивай.

— Любишь ли ты местоимение, Стилистика?

— Обожаю.

— А что ты можешь сказать о нем помимо того, что написано в школьных учебниках?

— Местоимение благодаря своим особым синтаксическим и морфологическим свойствам может выполнять в речи самые разнообразные стилистические функции.

— Какие функции?

— Оно может выступать как синоним любого члена предложения — подлежащего, сказуемого, дополнения, обстоятельства, служит незаменимым средством связи в сложном предложении, позволяет избегать повторении одних и тех же слов, делает нашу речь более яркой, насыщенной.

— Правильно, Стилистика, а теперь взгляни сюда. Видишь этих трех юношей, одетых в разноцветные трико?

— Вижу, это Определительные местоимения каждый, всякий, любой .

— Что ты скажешь про них?

— Они часто выступают как синонимы, однако каждому из них в отдельности присущи дополнительные смысловые значения, и надо быть очень осторожным, чтобы, употребляя их, не наделать грубых стилистических ошибок.

— А какие дополнительные значения нам присущи?— спросили хором названные Местоимения.

— Это вам лучше знать!

— Мы-то знаем.

— А раз знаете, зачем спрашиваете?

— Чтоб и другие знали.

— Хорошо, скажу для других. Местоимение каждый означает любой из себе подобных ( каждый день каток открыт ). Местоимение всякий означает самый разнообразный ( всякие звери водятся в лесу ). Местоимение любой — какой угодно ( соревнование состоится при любой погоде ). Поэтому можно сказать, например: каждый день каток открыт , в любой день каток открыт , но нельзя сказать «всякий день каток открыт». С другой стороны, можно сказать в сякие звери водятся в лесу, любые звери водятся в лесу , но нельзя сказать «каждые звери водятся в лесу», и уж, конечно, не скажешь: «соревнование состоится при каждой погоде».

— А ведь говорят, черти! — вмешался Глагол знать .

— Кто? Кто говорит? — заволновались Существительные. — Мы не говорим, и Прилагательные, и Числительные и даже Предлоги так не говорят.

— А вот они говорят, — сказал Глагол, указывая на нас.

— Мы так тоже не говорим, нечего на нас указывать! — вспылил Леша Веретенников. — Не говорим, потому что всякий из нас...

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!.. — покатились со смеху Местоимения, — выходит, что всякий из вас занимается стилистикой.

— Я хотел сказать каждый из нас...

— Ладно, помалкивай, — перебил его ведущий Глагол. — Кто еще хочет задать вопрос Стилистике?

— Я хочу задать вопрос Стилистике, — сказало Прилагательное.

— Задавай.

— Есть такая скороговорка: шли сорок мышей, несли сорок грошей, две мыши поплоше несли по два гроша . Как ты думаешь, Стилистика, правильна ли эта моя форма сравнительной степени плоше или неправильна?

— Здесь правильна.

— Хорош ответ, нечего сказать, — возмутилось прилагательное. Значит, по-твоему, ученикам, которые то и дело говорят «слабже», «хужее», «длинше», «плоше», «красивше», надо выдавать грамоты?

— Нет, таких учеников поощрять не следует, наоборот, их надо постоянно останавливать и толково разъяснять, что подобные формы сравнительной степени прилагательного являются просторечными и в литературной речи не употребляются, что если, например, кто-нибудь, осматривая достопримечательности Ленинграда, скажет: «Этот памятник красивше того» или «Невский проспект длинше Гороховой», то он сразу создаст себе репутацию человека низкой речевой культуры.

— А как же в скороговорке?

— В скороговорке другое дело. Она создавалась народом сотни лет тому назад, когда сравнительная степень прилагательного плоше употреблялась повсеместно.

— Послушай, Прилагательное, — сказал ведущий Глагол, — что это ты вырядилось, будто радуга небесная?

— Это не я вырядилось, это меня вырядили.

— Кто?

— Учителя.

— Зачем?

— Чтобы ученики научились называть небо не только голубым, море синим, снег белым, а лес зеленым, чтобы они брали пример с тех мастеров слова, которые знают толк в имени прилагательном и умеют находить в нем краски для определения любых оттенков и цветов и настроений.

— Я вижу: музыканты собираются подарить нам новый танец, — сказал ведущий Глагол. — А это значит, что нам придется па время оставить Стилистику.

— Не надо танца, не хотим оставлять Стилистику. У нас еще много вопросов, — раздались голоса.

— Нарушать правила маскарада не будем. Вопросы после танца.

— Да, знаем, после танца удерет Стилистика, — дрожащим голосом сказало Числительное.

— Не удерет, мы к нему Добрыню Никитича и Алешу Поповича приставим, — с этими словами ведущий Глагол ударил в ладоши, и два богатыря, взобравшись на возвышение, стали рядом с Иваном Яковлевичем.

Оркестр заиграл краковяк, и вся компания пустилась в пляс, а мы залюбовались карнавалом. Его устроители немало потрудились, чтобы доставить удовольствие Ивану Яковлевичу. И не ошиблись в этом. Иван Яковлевич хлопал в ладоши в такт музыке и посылал воздушные поцелуи каждой проносящейся мимо него карнавальной группе. Когда же к нему приблизились танцующие в паре Подлежащее и Сказуемое, одетые в русские национальные костюмы, он вскочил со своего места и бросился вниз, чтобы присоединиться к ним. Но Добрыня Никитич и Алеша Попович в один миг водворили его на место и до конца танца держали свои секиры скрещенными таким образом, что танцующие видели лишь сияющее лицо и ноги юбиляра.