Ирина Роднянская - Движение литературы. Том I

Соловьев С. М. Владимир Соловьев… С. 156.

Одно из этих стихотворений написано в декабре 1992 г., то есть буквально на пороге опубликования комедии.

Соловьев С. М. Владимир Соловьев… С. 131.

Там же. С. 152.

Там же. С. 191.

Там же. С. 97.

Там же. С. 128.

«Книга о Владимире Соловьеве». С. 108.

Себе же Соловьев готов был, кажется, отвести роль юного глупца Сорвала, безутешного фетишиста, пожирающего ботинок дамы сердца. В комической сценке «Я говорил, что он не умеет есть» ( Соловьев Владимир. Шуточные пьесы. М., 1922), то ли отпочковавшейся от близкого по смыслу эпизода «Белой Лилии», то ли предварившей ее, двойник Сорвала Журавлев (то бишь Соловьев) испускает дух, подавившись ботинком, владелицу которого зовут Софья Павловна Дурново – легко угадываемая Софья Петровна Хитрово. Мемуаристами также засвидетельствовано, что Соловьев носил на груди как реликвию крошечный башмачок ребенка Софьи Петровны.

Кстати, в этой же «лесной» сцене «Белой Лилии» можно найти намек на хронологическую привязку работы над пьесой, но намек, опять-таки не дающий уверенной отгадки. Речь идет об одной из реалий общественной биографии Соловьева. В ранней редакции пьесы совам-обскурантам, тем, кто заодно с кротами-позитивистами страшится светлого явления «новой царицы», была отведена весьма скромная словесная партия. В печатной редакции хор сов превращен в пространный песенный номер, по строфике и духу напоминающий «Германию. Зимнюю сказку» Генриха Гейне, и в этой арии сов есть такой куплет: «Мы верим в блаженство, но – только для нас, / Для прочих же – адские муки! / Тогда насладимся вполне, а пока / Мы служим молебны от скуки». Во время двенадцатого «Чтения о Богочеловечестве» Соловьев с кафедры назвал учение о вечности адских мук «гнусным догматом», чем вызвал бурное неодобрение К. П. Победоносцева и журнала «Гражданин». По свежим ли следам этого скандала (см. о нем подробно: Носов А. А. Реконструкция 12-го «Чтения по философии религии» В. С. Соловьева // Символ. Париж, 1992. № 28) переделал Соловьев партию сов? Или же вернулся к ней в начале 1890-х годов, когда обостряется его противостояние с Победоносцевым, когда он пишет эпиграммы на обер-прокурора и посвящает ему грозное «библейское» предупреждение «Кумир Небукаднецара»? Второе предположение, указывающее на новый, сквозь десятилетие с лишним, приступ автора к своей комедии, достаточно вероятно. Не зря З. Минц отмечает сходство между эпизодом с совами и сатирическими стихами Соловьева начала 1890-х гг.

«Книга о Владимире Соловьеве». С. 57.

Там же. С. 53.

Соловьев С. М. Владимир Соловьев… С. 125.

Там же. С. 160.

Шутливость «Трех свиданий», где небесное озарение контрастирует с обыденностью и только она и смешна, – шутливость совсем иного рода; поэма знаменует конец любовной утопии философа, и по-своему был прав С. Н. Булгаков, возмущавшийся «астральным флиртом» в «Белой Лилии», но склонявшийся перед «Тремя свиданиями» как перед таинственным свидетельством.

Хотя Блок открыл для себя «пошлость таинственную» и пытался ввести в свои лирические драмы элементы буффонады и кукольности, но его лирический герой – Пьеро или Поэт – заботливо отгорожен от того уровня бытия, на который направлена романтическая ирония: котлеты отдельно, а мухи отдельно. Блок не умел шутить, и для него между «заветными святынями» и их попранием не существовало никакой промежуточной области серьезно-смешного.

Гнедич П. П. Книга жизни. Воспоминания 1855–1918. [Л.], 1929. С. 240. Соловьев посылал Чехову книгу своих стихотворений.

Наблюдение А. П. Козырева, исследователя Соловьева, высказанное мне устно.

Энгельгардт Б. М. В пути погибший // Об Александре Блоке. Пг., 1921.

Я имею в виду статью В. Непомнящего «Предназначение» (см. в его кн.: Поэзия и судьба. 2-е изд., доп. М., 1987, а также: Непомнящий В. Избранные работы 1960-х – 1990-х гг. М., 2001. Т. 1).

Последующий интерес Блока к русскому сектантству – отчасти отсюда: интерес не только к русским историческим силам, но и к духовным слагаемым собственной биографии.

См. капитальную работу: Максимов Д. Е. Идея пути в поэтическом сознании Блока // Максимов Д. Е. Поэзия и проза Ал. Блока. Л., 1975.

Позднее, в 1919 году, Блок писал: «Мы работаем для России <���…>, а европейская цивилизация в России никогда не привьется и даже будет встречать такое сопротивление и такую вражду, что всем, кто не может или не должен отказаться от нее, придется рано или поздно или погибнуть, или покинуть Россию».

Тема настоящих размышлений была поднята в известных работах Л. Гинзбург «Вещный мир» и «Поэтика ассоциаций» ( Гинзбург Л. Я. О лирике. 2-е изд., доп. Л., 1974. С. 311–406).

Пастернак Б. Люди и положения // Пастернак Б. Воздушные пути. М., 1982. С. 456.

Цит. по кн.: Булгаков С. Н. От марксизма к идеализму. СПб., 1903. С. 268–269. С этими хвалами Зомбарта любопытно сопоставить отзыв Блока о качестве модных товаров, продиктованный его эстетическим неприятием буржуазности. В июне 1911 г. Блок пишет жене в Париж: «Пойми, наконец, простейшую вещь, что все современное производство вещей есть пошлость и не стоит ломаного гроша, а потому покупать можно только книги и предметы первой необходимости» ( Блок А . Письма к жене // Литературное наследство. Т. 89. М., 1978. С. 264).

Впервые: Красная новь. 1928. № 8.

Впервые: Звезда. 1933. № 5.

Мандельштам О. О природе слова (1922) // Мандельштам О. Слово и культура. М., 1987. С. 64. В этой статье Мандельштам, как известно, формулирует свое понимание «эллинизма» – в противовес спиритуализму символистов: «Эллинизм – это печной горшок, ухват, крынка с молоком, это домашняя утварь, посуда, все окружение тела; эллинизм – это тепло очага, ощущаемое как священное, всякая собственность, приобщающая часть внешнего мира к человеку <���…> очеловечение окружающего мира, согревание его тончайшим телеологическим теплом».

Литературная Армения. 1967. № 3. С. 83, 85.

Анненский И. Книга отражений. М., 1979. С. 362

Гумилев Н. С. Письма о русской поэзии. Пг., 1923. С. 155–157.