Виталий Костомаров - Язык текущего момента. Понятие правильности

Исторически мужской род сильнее и нередко посягал на целостность среднего. В пределах общей парадигмы легко принимались, например, формы бедствы, гнёзды, волненьи, злодействы, кушаньи, созданьи, правы, кольцы, сёлы, солнцы, чувствы на месте сёла, кольца, чувства, права . У Тютчева находим: «Для них и солнцы , знать, не дышат». В поэзии наряду с крылья и сегодня встречаются крылы, под крылами, на крылах счастья . «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова щупальце пометил: мн. – льца ; род. – лец и – льцев ; многих и сегодня затрудняет щупальльца; щупалец или щупальцы; щупальцев , хотя от малоупотребимого щупальце ( щупалец звучит несуразно и словарями не отмечается) правильно только первое, как и рыльца, рыльцев от рыльце . В конце XVIII – начале XIX столетия средний род отстоял свою целостность, превратив тенденцию оформлять слова среднего рода с безударным окончанием по мужскому склонению в тупиковую линию унификации множественного числа.

Нельзя не признать (с личным сожалением!), что собственная самобытность, в частности и чутьё родного языка, на Руси извечно подавляется малообоснованным почтением к иноземцам. Легко заимствуя иноплеменные обычаи, иностранные вещи и слова, мы как бы стыдимся вечной своей от них зависимости и в то же время недостаточного к ним уважения. Это явно проявилось в том, что нам легче было нарушить свою грамматику, чем подвергнуть «искажению» массовые заимствования из французского языка.

Эпоха франкофонии XVIII–XIX столетий привела к тому, что у нас слов на – о /- е , не только собственно французских, стало больше, чем своих, и что они, как-то ещё сохраняя принадлежность к среднему роду, не подчиняются русской морфологии, не склоняются: адажио, аллегро, алоэ, альди́не, амбре, анданте, антре, аплике, априозо, арго, ариозо, ателье, аутодафе, банджо, барокко, безе, бильбоке, бламанже и бланманже, болеро, бордо, брыле, буриме, бюро, (ватер)поло, варьете, верже, вето, гестапо, гетто, депо, декольте, дефиле, дефине, динамо, домино, досье, жабо, желе, жюри, зеро, индиго, инкогнито, кабаре, казино, канапе, канта́биле, ка́нтеле, какао, канопе, каноэ, каприччио, карго, каре, кафе, кашне, кашпо, кило, кимоно, кино, клише, койне, колье, комбине, консоме, крупье, купе, кураре, кюрасо, ландо, лассо́, либи́до, либретто, люмбаго, магнето, мамба, манто, манго, маренго, матине, метро, морзе, мото, мотто, муаре, мулине, наргиле, нотабене, пальто, панно, папье-маше, пате, пежо, пенсне, перпетуум-мобиле, пианино, пике, пирке, плато, плиссе, портмоне, портье, пралине, пресс-папье, протеже, пуантилье, пюре, радио, рашилье, реле, резюме, рено, реноме, сальто-мортале, самбо, сольфеджо, сомбреро, соте, стило, суаре, суфле, табло, танго, тире, трико, трио, трюмо, турне, факси́миле, фиаско, фигаро, филе, фортепьяно, фото, шале, шевро, фрикасе, фуле, шевро, шоссе, экарте, экстемпорале, эльдорадо, эмбарго, эскимо, эсперанто .

Оформившиеся своеобразия переносятся и на заимствования из других языков, в настоящее время – преимущественно из английского. Благо они не склоняются, при согласовании здравый смысл легко снимает противоречие грамматического рода с полом: идальго, импрессарио, инкогнито, кабальеро, кюре, маэстро, микадо, пьеро, торреро, рантье, сомелье, чичероне, шевалье и даже шимпанзе мужского рода, а женского – глассе, дезабилье, декольте, контральто, сопрано, эмансипе, чайхане (сегодня слово установилось в форме чайхана ). Протеже и инкогнито – в соответствии с полом мужского и женского рода. Если верить словарям (а они весьма противоречивы) мужского рода также слова авокадо, авизо, жабо, карго, какао, манго, сомбреро, торнадо, торпедо и названия вин: бордо, бургундское, каберне и другие (но не советское шампанское ). Цицеро – среднего и мужского; динамо, медресе, фортепьяно – среднего и женского; сабо смело снабжают пометой множ. Какао споров не вызывает, хотя слышится и какава и сладкий какао . Разнородно новейшее нано – и оно, и он, и она.

Видеть тут победу здравого смысла над грамматикой ( пела замечательная меццо-сопрано; японский микадо заболел ) неуместно, потому что для неё род – чисто формальная категория, учитывающая пол лишь применительно к людям и отчасти животным, и то не всегда (вспомним общий род: наш; наша староста , а также колибри, кенгуру ). Динго, фламинго признаются словами женского рода по аналогии с собака, птица , хотя динго , как и собака , бывает и псом.

Многих смущающий мужской род слова эн-зе (неприкосновенный запас) оправдывают тем, что это запас , а род новейшего бьеннале – аналогией с кинофестиваль . Однако наряду с Берлинский бьеннале встречается женский род: на Венецианской биеннале (Ведомости. 2011. 30 дек.); ср.: «Стартовала Фотобиеннале 2014 » (РГ. 2014. 20 февр.) У меня собралась коллекция газетных примеров, в которых это слово выступает как он, она и оно.

Слова авто, мото как сокращения от автомобиль, мотоцикл могут быть и среднего, и мужского рода. Реклама предлагает новый « Рено », потому что основатель фирмы Луи Рено – тот самый мужчина, который, как услужливо объяснили в салоне, был гоним де Голлем за сотрудничество с немцами.

Такие субъективные объяснения распространены, но не всегда убеждают. При всём пиетете к Д.Э. Розенталю трудно поверить, что к мужскому роду отнесено новое слово евро (один, а не одно) не по своеволию европейских (точнее, видимо, немецких) финансистов, а по примеру рубль, доллар, франк, фунт . Не менее ведь уважаемы марка, лира, гривна, иена , а латиноамериканское песо (в отличие от испанской песеты ), как и чилийское и колумбийское эскудо, теньге , скорее среднего, чем мужского рода.

Непоследовательно устанавливается род в сокращениях наше гороно , а не наш (это ведь отдел ), и совсем прихотливо – в иноязычных: откуда русскому знать, что в НАТО базовое слово организация , а в ПАСЕ – ассамблея и надо писать НАТО или ПАСЕ решила , а не решило . Не менее загадочны и малоизвестные русские аббревиатуры: говорят ФАНО решил и решило даже те, кто знает, что это Федеральное агентство научных организаций. Затруднительно мириться с согласованием Минсоцразвития опубликовало, Минобрнауки предписало .

Нельзя не заметить, что в определении рода часты исторические изменения. Танго осмыслялось, например, как слово мужского рода: в «Круге» Набокова встречаем: «…танцевал с нею тесный танго ». Извозчик, персонаж Л. Утёсова, перенёс на сокращение метро род слова метрополитен : «…я утром отправляюся от Сокольников до Парка на метро …;… метро , сверкнув перилами дубовыми, сразу всех он (!) седоков околдовал».