Саша Кругосветов - Заметки в ЖЖ

Поздней ночью седовласый, холеный и вполне моложавый, преуспевающий адвокат Ли спрашивает свою любовницу, синеглазую красавицу Джоан, не возражает ли та, если он поднимет трубку неожиданно зазвонившего у их постели телефона. В дальнейшем происходят два телефонных разговора Ли с мужем Джоан, его приятелем и коллегой Артуром. Тот звонит из дому, пытается выяснить, знает ли его друг, с кем уехала Джоан с многолюдного раута, на котором они были вечером. Ли советует другу не волноваться, держать себя в руках, расслабиться и спокойно ждать возвращения супруги. Она, видимо, уехала с супругами Элленбогенами, любителями повеселиться в ночных клубах. «Ты, Артур, просто делаешь из мухи слона», – добавляет Ли. Но возбужденный муж объясняет, что, возвращаясь с работы, он еле сдерживается, чтобы не искать по стенным шкафам спрятанного там полицейского, лифтера или курьера, словом, кого-либо из возлюбленных жены. Ли не хочет в это верить: Джоан слишком умна, у нее слишком хороший вкус, чтобы «опуститься» до лифтера или рассыльного. Артур же пытается убедить друга, что у Джоан животные инстинкты, и они много сильнее ума. Потом разговор переходит на другую тему. Выясняется, что Артур свой последний процесс проиграл и теперь в страхе и тоске переживает от того, что заказчик откажется от его услуг. Он возбужденно рассказывает, что прошлым летом хотел развестись с Джоан, у него слишком слабый характер, а Джоан нужен грубый молчаливый мужлан, который бы время от времени ее поколачивал, но не нашел в себе сил сделать это. Джоан не только не уважает его, но и нисколечко не любит. Артур вспоминает, как ухаживал за Джоан и посылал ей стихи, в которых были строки о прекрасных губах и зеленых глазах. Разговор окончен, и Ли кажется, что он провел его не совсем удачно. Телефон звонит снова. Это опять Артур, он радостным голосом сообщает Ли, что Джоан только что возвратилась домой, а он хотел бы посоветоваться с Ли по адвокатским делам. Сославшись на головную боль, Ли просит перенести разговор на утро, а когда Джоан обращается к нему, долго молчит, а потом просит оставить его в покое.

Почему этот рассказ с банальным сюжетом сразу вошел в антологию лучших американских произведений? Почему он «хватает» читателя за душу? Банальный сюжет вовсе не противоречит установкам эстетических теорий древней Индии. «Сообразность с общеизвестным – вот высшая тайна раса », – писал Анандавардхана.

Что мы наблюдаем в этом рассказе? Во-первых, «настроение любви», согласно «правилу соответствия», не расцветает в нем полностью. Во-вторых, в композиции последовательно появляются все необходимые вспомогательные состояния персонажей: возбуждение, тоска, ощущение страха, тревоги и предчувствие чего-то неприятного.

В традиционной индийской поэтике существуют еще некоторые менее важные рекомендации, относящиеся к специфике раса 7. Рекомендовалось доминирование темно-синего цвета и употребление неприятных для слуха слов, в которых используются фонемы «ш», «с» в сочетании с «р», «дх».

В рассказе многократно встречаем неблагозвучные слова «ash» (пепел) и «ashtray» (пепельница). Джоан и ее любовник беспрерывно курят, вся их постель усыпана пеплом. Текст пронизывают бесчисленные сочетания согласных типа «грхд», «штр» и др. («gray-haired» – седовласый), глаза у Джоан темно-синие (почти фиолетовые), сообщение об их цвете настойчиво сопровождает нас на протяжении всего текста.

Желтый раса – изумление, откровение.

«Голубой период де Домье-Смита»

Тридцатидвухлетний художник вспоминает эпизод из своей жизни, относящийся ко времени, когда ему было девятнадцать лет, и он после смерти матери вернулся с отчимом из Парижа в Нью-Йорк. Американская жизнь казалась ему чужой и враждебной. Он живет с отчимом в дорогом отеле и посещает художественную школу. Как-то он прочел в газете объявление о том, что дирекция заочных курсов живописи в Монреале приглашает на работу квалифицированных преподавателей. Директор курсов месье Йошото из Токио предлагает желающим срочно прислать на его имя заявления и образцы работ. Юноша немедленно посылает заявление, в котором в числе целого ряда выдуманных фактов своей биографии сообщает, что зовут его Жан де Домье-Смит, что Пабло Пикассо – давний друг его семьи, а сам он – известнейший во Франции художник. К концу недели приходит положительный ответ, и радостно взволнованный де Домье-Смит выезжает в Монреаль.

Когда месье Йошото и его новый сотрудник вошли в помещение школы, в одну большую комнату с крохотной незапиравшейся уборной, их встретила крупная седовласая дама, мадам Йошото, а весь персонал школы, как оказалось, состоит из японской четы и их нового сотрудника.

Работа заключалась в том, чтобы вносить поправки в присланные заочниками рисунки и отсылать их обратно, со своими замечаниями. Среди рисунков заочников оказалась работа монахини, сестры Ирмы. Юноша приходит в величайшее воодушевление от ее талантливых рисунков и отсылает Ирме длинное письмо, в котором хвалит ее работу и предлагает встретиться с нею лично.

В ожидании ответа от сестры Ирмы жизнь кажется юному художнику беспросветно унылой. Ответ от Ирмы так и не пришел. Вместо него приходит письмо от настоятельницы монастыря о том, что сестре Ирме дальнейшие занятия на курсах запрещаются. Домье-Смит в отчаянии пишет сестре Ирме снова, но так письма и не отправляет, потому что у витрины магазина ортопедических принадлежностей его неожиданно посетило мистическое озарение, изумление, откровение. Внезапно вспыхнуло гигантское солнце и полетело ему прямо в переносицу. Ослепленный, перепуганный, он уперся в стекло витрины, чтобы не упасть. Вспышка длилась несколько секунд. Когда ослепление прошло, он попятился от витрины и ходил, пока не перестали подкашиваться колени. Позже он записал в дневник: «Отпускаю сестру Ирму на свободу, пусть идет своим путем. Все мы – монахини».

Согласно теории «дхвани-раса», внушение настроения изумления и откровения должно производиться путем описания различных переживаний героя: от ощущений беспокойства, неустроенности до прихода, в конце концов, через радость, возбуждение и самое изумление, откровение – к удовлетворенности. Все это мы и находим в рассказе. Вначале герой неспокойно чувствует себя в Нью-Йорке, затем радуется месту преподавателя заочных курсов, испытывает воодушевление, возбуждение, обнаружив талант у монахини Ирмы, и, познав состояние величайшего изумления и откровения, приходит в итоге к удовлетворенности, по-новому начиная относиться к тем жизненным проблемам, которых раньше не понимал и которые казались ему неразрешимыми. Вот, что думает об этом герой: «Придется упомянуть, что не прошло и недели, как курсы закрылись. Я сложил вещи и уехал к моему отчиму, где провел около двух месяцев – все время до начала занятий в Нью-Йоркской художественной школе – за изучением самой интересной разновидности летних зверушек – американской девчонки в шортах».