Леонид Гурченко - Вынуть дьявола из мелочей

Ни с кем. Сказали: волен Бог да мы
Всё поменять – создать государство
Вглубь, что умнее нашей шпаны
И радикальней. Не окаянство,

Как знак, но истина и божество.
Слабоголовые корчатся пройды [21]
На острых шипах – и есть за что.
Господь, мы побеждаем вглубь. Гойда!

Ах, яблочко
Кисло-сладкое,
Расскажи про Русь
Не украдкою.

Про Эльбрус-прарус,
Волги-мать ключи,
И про Китеж-свет,
Светлояр, не молчи.

Богатырский круг
Чаши Грааля,
Что ушла с ними вглубь
Светлояра.

Рассказать-показать
Не достанется,
Наша Русь – белый свет —
Так останется.

Ах, яблочко
Не сбитое,
Нам не надо свобод,
Надо витязя.

Рассказать-показать —
Всем достанется,
Наша Русь – белый свет —
Распознается.

Напряжённый цвет зла, свобода – крáс на,
Ладцветущего всего – под раз- л ад,
Исебя самих, и тех, кто дрýг и
Тьмы, а не света – всем другим предпочес ть.

Ипоесть их, коли они – враг и,
Стихнув в должности, и никому – «про сти».
Нуи проклятье, подобно демо ну
Дапало на нас, террор всег да

Мочит кого попало, в глазу бель мо—
Жемчуг: двуногий бескрылый люд мо жем
Побить, как ценных четвероногих, по
Заказу свалим лес – ствол что гвоздь – зара за!

Коли так, и рядом тут, недале ко,
Нутак – онокентавры тянут ко д ну.
Распрямитесь! – глас – на путях ваших рас [23].

Топот как потоп,
Потоп как топот.
Око тут кабак,
Кабак тут око.

Долог голод воров,
Воров долог голод.
Ад, отто да,
Да, отто ад.

Топот как потоп,
Око тут кабак.
Долог голод воров,
Ад, отто да.

На́ – шабаш! Ан наган,
Наган на шабаш! Ан
Казак – заказ и довод,
Довод и заказ – казак!

Полюблю, она не любится,
Помню, так было.
Что скребло, снимала улица.
Что было, не сплыло.

Чуть пестрят на сучьях разом
Две дикарки наши,
Вёрткие, как мигнуть глазом,
Экая прелесть – пташки.

Тюльпаны цвет долой багровый —
Налегке стоят голы,
Неволя – не поле.
Восьмое марта не помнят.

Эх, природа, ты природа,
Высший разум – север.
Наша русская порода —
Мыслящее сердце.

Принят пост, мы не постились,
Восьмое марта помним,
Два поэта в лучшем стиле —
Женщины – уму и сердцу воля.

Недвижно-движимые
Солнечные часы,
Расправив полётные
Стальные хвосты
Ракеты-стрелы
Монументальной красоты,
Измеряют не то что «ходиков» усы,
А солнечное пространство Земли —
От сотворения Мира время.
Пророков мера —
5508 лет [24]до воплощения Сына, —
Пророки смогли!

Над уровнем дна
Воздушного океана
Водолазная бочка
Висит день-ото-дня,
И выдаёт на экраны
Смерть – оперативная точка.

Останкинская башня —
Скопление выбросов
Востроголовых наших
Чертей – «морского» вылюдья,
Что гадов выводят, не страждут, —
Воздайте за тайную выгоду!

По жизни – меж ВэДээНХа
И монументом о космосе —
Ватага оккупантов,
Грызуще-громких музыкантов.
Подальше от греха —
Конь белый просится.

Задёрганный городом конь
Стоит стоймя под седлом.
Грозит ему дым-огонь
Вразнос гремящих напролом —
Он дёргает голову вниз
И в бок. Конь бы их загрыз.

По-над речкой Песчанкой
Береговые речевые
Мелколистые кусты
И многодумные деревья
От беглого ветра
Нечайно
Мотнули ветвями
Шевельнувшейся листвы.

Сыпучим потоком осени
Спустились с них косо,
Как саранча,
Горячие вести:
На рубежах, невзначай
Бои,
Ибо
Не война, а убийства, —
Падают листья.

Там зацепилась
Зверломная хитрость
За свой же чёртов гвоздь —
Глупость и рознь.
Враги из худших – поди ж ты! —
Клятые трижды —
Свои.

Сердца бессловесные
Не дадут, естественно,
Язычникам по зубам,
Что навязали нам
Во время όно [25]*

Стиль не наш и размер —
Избыток измен.
Зато Новорόссия строит
Жилище Бога —
Башню «Наш русский мир»,
В котором
Наш длительный опыт любви —
Украина без украинцев в крови.

Не в ширь волнующий,
А в глубь толчок,
И каждый из нас – замедленный
«Юго-восток».

Пришла в залом река – забросан поворот
Обломками гнилых деревьев, распирает
Пространство – к кубу куб – оранжевый порог
Пластмассовых изделий – ужас! Свой теракт здесь.

Вода без неприязни шаг за шагом – вверх,
Она удовлетворена той силой тайны,
Что сохраняет о живых и мёртвых – всех,
И достигает цели. Лишь вода и ангел —

Архистратиг – хранят те самые слова,
Которыми создал Господь и твердь и землю,
Холодная вода блестит, лицом светла.
В разливе быстрица весной, а что же – целью?

На забережье – хлесть, – напрасно, и забыть.
Ни лучшей доли, ни корысти не достигнув,
Едва течёт в кустах сникая без борьбы,
Ни сил, ни гнева и не страсти – лицо пустыни…

В лесу неповоротливые облака,
Что горло зыбуна – болотного колодца,
Насыщенные влагой света-сумрака,
Проглатывают раз за разом вспышки солнца.

По-над речкой видел чудо —
Стопудовая ветла
Баобабом в пять обхватов
Из глухомани к нам пришла.

Немота витой коры
И мучительные сучья,
Снег да ветер – взрыв, —
Предмет, несоразмерный чувствам.

Стоит, чтоб замечали,
Объект, он был вначале.