Маша Трауб - Не мамкай! [litres]

Конечно, в один прекрасный момент тетя Зарина застукала девочек за игрой в теннис. Поскольку Фатимка была старшей, то наказание полагалось ей. Мама велела ей встать в угол и стоять, пока не разрешат выйти.

– Ты что в углу, как невеста? Тьфу на тебя, моя красавица! Тебя уже принц сосватал, что ты решила отрепетировать?

В доме неожиданно появилась свекровь, которая жила на соседней улице. Бабушка Нанули славилась деликатностью и не вмешивалась в жизнь сына и невестки. Только иногда вмешивалась, как правило, раз в неделю и без предупреждения.

Она, войдя в дом, увидела старшую любимую внучку, стоящую в углу. Но не как положено невесте – спиной в угол, а наоборот, лицом.

– Зачем ты так стоишь, моя хрустальная? – Бабушка Нанули называла старшую внучку именно так: «моя хрустальная». – Кто твоей спиной будет любоваться? Надо лицом стоять, чтобы женщины могли фату поднять и плюнуть на тебя на счастье и от сглаза! – возмутилась бабушка Нанули. – Ох, как хорошо я зашла. А то ко мне вчера Нина заходила. Ну ты знаешь тетю Нину – бабушку Валерика. Валерик – такой мальчик хороший, такой умный.

– Валерик – в жопе вареник, – сообщила младшая Мадинка, и обе девочки захихикали.

– Мадинка! Я твой язык острым перцем намажу, чтобы он сначала думал, а потом во рту поворачивался! Пока твоя сестра замуж не выйдет, ты тоже не выйдешь! – оборвала ее бабушка. – Пусть выйдет хоть за Валерика, тебе же счастье будет!

– Не хочу замуж за Валерика! Он дурак! И мне еще рано! Бабушка, мне еще двенадцать! – возмутилась Фатимка.

– Так кто говорит, что завтра? Ой, время так быстро летит. Ты еще вчера в люльке лежала, а я ее качала, – умилилась бабушка. – Я так люблю тетю Нину! Так мне с ней хорошо. Вот выйдешь замуж за Валерика, мы с тетей Ниной родственницами станем. Будем наших правнуков вместе воспитывать.

Мадинка посмотрела на сестру и покрутила пальцем у виска, мол, бабушка сошла с ума.

– Давай представим, что ты невеста. – Бабушка, кажется, точно с ума сошла. Она сдернула с окна кружевную накрахмаленную занавеску, которую ни при каких обстоятельствах нельзя было трогать, и нацепила внучке на голову. Потом выдала Фатимке свой носовой платок, чтобы та держала его в руках, как положено – уголком внутрь, спрятанном внутри ладоней. Кисти сложить вместе. Но не сильно, чтобы всем показать, какие у невесты длинные пальцы.

Бабушка Нанули посмотрела на Фатимку, осталась недовольна и сдернула вторую занавеску, которую обернула вокруг талии, превратив в юбку. Отошла, посмотрела, опять осталась недовольна. А потом совершила страшное. Достала из шкафа торжественную скатерть, которую тетя Зарина каждую неделю отпаривала и разглаживала, чтобы не было заломов, складывала и прокладывала кусочками земляничного мыла или засушенными бутонами роз. Иногда липовыми цветами или мандариновыми корками. Эта скатерть была ценнее ковров, хрустальных бокалов и занавесок.

Бабушка Нанули накинула скатерть на плечи Фатимки как плащ и наконец осталась довольна результатом.

– Красавица! – объявила она. – Нет, не пойдешь за Валерика. Я тебе получше жениха найду.

В этот момент в комнату вошла тетя Зарина.

– Что вы тут делаете? – ахнула она, увидев семейные артефакты на собственной дочери.

– В невесту играем, – ответила Мадинка и хихикнула. – Бабушка Нанули игру придумала. Правда, Фатимка красивая. Она не выйдет замуж за Валерика – в жопе вареника. Бабушка ей кого получше найдет.

Тетя Зарина хотела что-то сказать, но сдержалась из уважения к свекрови.

Когда все поужинали и тетя Зарина мыла посуду, свекровь все же поинтересовалась:

– А зачем ты Фатимку в угол поставила?

– Это такое наказание. Современное. Детей за плохое поведение в угол ставят, – ответила тетя Зарина.

– Странное наказание. Пусть бы двор подмела или полы помыла, – хмыкнула бабушка Нанули. – Сама вспомни, как в углу стояла на свадьбе. Тебе приятно было?

– Нет, неприятно. Пойду лучше тесто на завтра поставлю, – ответила тетя Зарина и рассмеялась. – Нанули, иногда вы очень вовремя приходите.

– Я знаю, – ответила бабушка Нанули, – уже поменяй эти занавески. Смотреть на них не могу. Они мне никогда не нравились.

Я не верю в стульчики, пятиминутки и прочие современные воспитательные методы. Как можно игнорировать ребенка в течение пяти минут? «Желательно не смотреть ему в глаза, – сообщают специалисты. – Напишите на стульчике, как вы его любите».

Когда мой сын в возрасте десяти-одиннадцати лет не был достаточно со мной вежлив, я оставляла его на растерзание младшей сестры. Приводила Симу в комнату брата и просила присмотреть. Закрывала дверь. Открывала через десять минут и видела, что сын помогает сестре собрать пазл или втиснуть фигурку от конструктора в кресло автомобиля. Когда сын подрос и опять бывал недостаточно со мной деликатен, я отправляла его на гауптвахту, или как там это называется, – просила, например, почистить на ужин килограмм картошки, которую я запеку, и всей семье будет вкусно. Не знаю про силу воспитательного действия пятиминутного таймаута, но после чистки пятой картошины – не специальной овощечисткой, а обычным ножом – ребенок приходит в нормальное состояние. Становится милым, отзывчивым, добрым. Я не верю в исправительный стул, а в трудотерапию очень верю. А еще в способ бабушки Нанули, которая наказание превратила в игру.

Сколько еще важных вопросов, острых тем для обсуждения. Миллион, миллиард. Что делать, как поступить, как себя вести, как предотвратить? Как же хочется, чтобы дети были здоровы, смеялись, не плакали, хорошо ели, прилично себя вели. А еще читали, занимались спортом, играли на музыкальных инструментах, рисовали, пели, увлекались робототехникой и еще миллионом дел, которые были недоступны нам, родителям. На самом деле все это важно.

Я счастливая женщина, потому что в моем доме часто оказываются маленькие дети. Совсем крохотные, младенцы. Уже сознательные полуторагодовалые – серьезные и осторожные. Буйные трехлетки. Капризные пятилетки. Так уж случилось, что у моих приятельниц дети разного возраста и я всегда, в любой момент им рада. Иногда я получаю сообщение от подруги: «Ты работаешь?» Тут же отвечаю, что да, работаю. И только спустя пятнадцать минут подскакиваю на стуле. Это же Катя, значит, она гуляет с малышкой Евой, ожидая двух старших дочек с тренировки. И полуторагодовалая Ева замерзла, хочет есть, в туалет. Катя наверняка мечтает о кофе и посидеть спокойно. Я отвечаю: «Прости, забыла, заходите немедленно!» Любую работу можно и нужно отложить, если речь идет о том, чтобы пустить пописать ребенка и напоить мать этого ребенка кофе.

Я хожу за детьми по пятам и привычным, отработанным годами, впитанным в подкорку жестом закрываю ладонью острые углы стульев, заранее убираю все колющее, режущее, острое. Складываю в корзину все мелкие предметы, которые ребенок пожелает попробовать на вкус. Я уже не хочу и не могу стать молодой матерью. Но и к роли бабушки пока не готова, хотя имею все шансы – сыну двадцать. Но и без маленьких детей в доме я не привыкла жить. Дети – мое вдохновение, моя отдушина, подзарядка, аккумулятор. Они способны вывести из комы и быстренько снарядить на подвиги. Они лечат душу, сердце, не позволяют иммунитету дать слабину. Дети – комплекс витаминов от всех болезней на свете.