Кирилл Привалов - Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка»

Инициатором ядовитой «специальности» Пергама стал его последний царь Аттал III Филометор. Правивший недолго, всего пять лет, он больше интересовался изучением особенностей лекарственных и ядовитых растений, нежели управлением государством. Он собрал в царских садах целую коллекцию сильнейшей отравы. Выращивал цикуту и белену, аконит и морозник… Их убойную силу Аттал проверял на рабах и военнопленных. Несмотря на старания Плутарха, Диодора Сицилийского и других античных историков, у нас нет достоверных сведений о практической хватке пергамского царя: отправлял ли он на тот свет соперников в борьбе за власть или нет? Да и не это главное. Важнее другое: после завоевания Александром Македонским Персии и Индии именно Пергам стал основным перевалочным пунктом для проникновения восточной культуры в Средиземноморье. В том числе – и печальной практики превращения лекарственных снадобий в смертельные яды.

Персия творчески восприняла заповеди богини ядов Гулы. «Ни в какой стране отрава не причиняет такого числа смертей и недугов, как там», – писал о родине царя Кира Ксенофонт, ученик Сократа. Политическую жизнь древней Персии невозможно вообразить себе без ядов. Как раз при дворе «царя царей» зафиксировано первое в истории предварительное опробование пищи и питья для властителя. Ксенофонт описывает, как в VI веке до н. э. виночерпии последнего царя Мидии Астиага, пленника царя Кира II, прежде, чем подать кубок с вином, непременно выливали себе несколько капель на левую руку и проглатывали их. На одном из пиров Кир, про которого говорили, что он незаконнорожденный внук Астиага, захотел самолично подать чашу побежденному мидийцу. Тот попросил «царя царей» отведать напиток из преподносимого им кубка. Но Кир отказался. На вопрос Астиага, почему перс не хочет пробовать вина, Кир ответил: «Я побоялся, что оно так же отравлено, как было отравлено в день твоего рождения».

При дворе персидских монархов никто не доверял и не верил никому: отравленное угощение нередко фигурировало в дворцовых интригах. Мать царя Артаксеркса II, правившего на рубеже V–IV веков до н. э., Парисатида, наполовину вавилонянка, стала, пожалуй, уже при жизни персонажем едва ли не легендарным. Одной из главных героинь неповторимой восточной саги о ядах…

Парисатида была женщиной волевой и энергичной и, как положено таким «дамам с характером» с допотопных времен, не ладила со своей невесткой – царицей Статирой. Не могла не ревновать ее к Артаксерксу, который – как пишется в древней летописи – «стал меньше любить мать и отдал все свои мысли жене». Царица-мать задумала уничтожить ту, которую считала удачливой соперницей, но не знала, как это сделать. Статира отличалась острым умом и прекрасно осознавала опасность, исходящую от свекрови: старалась избегать совместных трапез с ней и никогда не пробовала предлагаемого ею угощения. И все-таки изощренная в интригах Парисатида придумала, как избавиться от ненавистной невестки.

Перед праздничным обедом, от приглашения на который Статира не смогла отказаться, Парисатида смазала сильнейшим ядом (природа его нам осталось неизвестной) одну сторону своего ножа. За столом царица-мать тщательно отрезала этим самым ножом – его чистой стороной! – кусок куриной мякоти и передала нож невестке. Та, не подозревая подвоха, последовала примеру свекрови: провела лезвием по угощению, отправила ломтик курятины в рот и в считаные минуты умерла страшной смертью…

Эта женская победа обернулась для коварной царицы сокрушительным поражением: уходя в мир иной, Статира успела убедить мужа, что в отравлении виновата его мать. Царь царей (он имел 336 жен и наложниц) любил Статиру и не простил мать-убийцу. Артаксеркс II сослал Парисатиду в ее родной Вавилон и никогда более с матерью не виделся.

А служанку Гигию, преданную сообщницу Парисатиды, – как бы сейчас сказали – ее подельницу, показательно приговорили к одной из страшных казней, на которые так изобретательны были древние персы. Грек Плутарх, не зря прозванный современниками «отцом историков», пишет об ужасной расправе, которую по приказу царя учинили над отравительницей: «Голову осужденной положили на плоский камень и давили, и били по ней другим камнем до тех пор, пока не расплющились и череп, и лицо». Видимо, это жестокое наказание должно было не на шутку отвратить потенциальных отравителей от желания реализовать их порочные замыслы.

Однако ядовитые уроки Парисатиды не прошли зря для высокого персидского двора. После смерти Артаксеркса II, правившего почти полстолетия, в середине IV века до н. э. к власти в огромной империи пришел Артаксеркс III, сын Артаксеркса II и Статиры. Чтобы обезопасить себя от потенциальных соперников, Артаксеркс III, в котором заговорили гены бабушки, сначала отравил обоих своих кровных братьев, а вслед за этим лишь за один день уничтожил подобным же «изысканным» образом и всех других потомков мужского рода «царя царей». Весьма многочисленных, надо сказать: восемьдесят человек. Они хоть и не были родными братьями Артаксерксу, тем не менее – по его пониманию – способны были составить ему конкуренцию.

Сбылось страшное пророчество! Ведь едва Артаксеркс III стал царем, персидские маги по только им одним известным приметам предсказали, что начинается эра обильных урожаев и безбрежных казней. Что и говорить, насчет массовых расправ пророки оказались правы: Артаксеркс щедро полил ядом и кровью земли Ахеменидской державы. Смертоносным снадобьем был умерщвлен, по приказу царя, на всякий случай – как возможный претендент на трон – даже его собственный сын Арсес. После этого убийства прошло не так много лет, как царская семья оказалась полностью истребленной. После двадцати лет правления сам Артаксеркс III был отравлен собственным личным врачом, по наущению ближайшего «царю царей» человека – придворного евнуха Багоя.

Огромная империя Ахеменидов оказалась без наследника. Ей оставалось править Азией еще восемь лет, пока Александр Македонский в 330 году до н. э. не прервал ее существование.

Отошел от персов и Египет, столь много давший их культуре. Включая и практику применения ядов в династических разборках. Кстати, в Египте тоже знали о яде, выделяемом из косточек персика. Секретом его получения владели жрецы бога Тота (Ибиса), покровителя мудрецов и писцов. Они изображали это божество в виде огромного дерева высотой в тридцать метров, плоды его имели косточки, внутри которых находилась жидкость. Едва человек пробовал ее – тут же умирал. Да, жрецы бога Тота, владевшие многими секретами древней медицины, были большими мастерами искусства отравлений!.. Они придумали многие яды, и по сей день вдохновляющие создателей фильмов ужасов в Голливуде.