Кирилл Привалов - Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка»

Как это ни парадоксально, но ученые некогда пытались найти в угарном газе и полезные свойства. Так, англичанин Томас Беддоус, медик и философ, основал в Бристоле в 1798 году заведение с оригинальным названием: Пневматический институт ингаляционной газовой терапии. Воюя, в первую очередь, с туберкулезом, этот энтузиаст революционных методов медицины и романтичный поклонник Французской революции – за убеждения он едва не пострадал, когда его клинику хотели закрыть как заведение «французского шпиона», – заставлял пациентов вдыхать воздух, пропитанный различными газами, дымами и парами. И одним из этих веществ стал монооксид углерода. Профессор заметил, что от него люди как бы становились здоровее: на лицах появлялся румянец… При таких экспериментах всего два шага до отравления угарным газом. Но худа без добра не бывает, это верно: Беддоус выяснил нечто полезное. А именно: СО снижает кровяное давление и расширяет кровеносные сосуды. Но как определить необходимую для этого полезную дозу, ввести ее в нужное место, не нанеся при этом никакого вреда? И по сей день этого в точности не знает никто.

Правда, израильские ученые определили, что угарный газ помогает городским жителям преодолевать экологический стресс. Якобы определенный уровень монооксида углерода действует на человека как мягкий наркотик и защищает его от разрушающего воздействия урбанистической цивилизации. Думается, это не более чем смелая гипотеза… А вот согласно итогам предварительных исследований, при правильно контролируемом использовании угарный газ способен защищать ткани головного мозга от повреждения при геморрагическом инсульте. Хоть бы и так: для лечения этого страшного недуга все средства хороши.

Заметки на полях

…Практически до конца прошлого столетия самоубийцы накладывали на себя руки, вдыхая угарный газ. За примерами далеко ходить не стоит. Вспомним хотя бы русского «окаянного поэта», ученика великого Ломоносова Ивана Баркова. Он заткнул в стену поглубже вьюшку дымохода и засунул голову в камин с прогоревшими, едва красными угольями: «Жил грешно и умер смешно»… Схожим образом покончила с депрессией и с несчастной любовью и знаменитая американская поэтесса и прозаик Сильвия Плат. Она, переехав в Лондон, закрыла поздней ночью у себя на кухне все щели под дверьми мокрыми полотенцами – чтобы уберечь двух спящих в соседней комнате детей – и засунула голову в духовку газовой плиты (это произошло в 1963 году, когда Соединенное Королевство еще не перешло на природный газ).

Самое ужасное: наутро выяснилось, что слишком чувствительная литературная леди вовсе не хотела умирать. Она, как неоднократно бывало и у многих других самоубийц, только собиралась таким отчаянным образом привлечь к себе внимание других людей. Об отзывчивости и об избавлении от равнодушия беззвучным криком в тишине просила. Мисс Плат написала заранее записку своему соседу мистеру Томасу, которая представляла собой отчаянный призыв о помощи. Просила срочно вызвать врача. А рассеянный сосед и внимания не обратил на этот клич «СОС!», послания он не заметил и ничего ровным счетом для спасения Сильвии не предпринял… Кто знает: может, и не хотел?

Статистика касательно монооксида углерода не может не поразить. С одной стороны, она убивает своей трагичной безнадежностью, с другой – свидетельствует о полной беспечности рода человеческого. Ежегодно от отравления угарным газом на Земле погибает 1,6 миллиона человек. Почти 80 процентов погибших – мужчины, что объясняется их более частыми и тесными контактами с техникой. Автомобильный бум привел к тому, что люди стали угорать не только от печей, но и от автомобилей. Содержание СО в выхлопных газах может достигать 12 процентов, а разрешенная концентрация угарного газа в выхлопах сегодня не превышает 1,5–3 процента.

Не удивительно, что не только в кино люди погибают от того, что вольно или невольно их легкие наполняются выхлопными газами – непосредственно в салоне машины или в замкнутом пространстве личного гаража. Достаточно вспомнить о великом ученом, много лет руководившем Академией наук СССР, космическом математике Мстиславе Келдыше или о замечательной поэтессе фронтового поколения Юлии Друниной. Они встретили смерть в запертых боксах гаражей, в салонах своих автомобилей, оставленных с включенным двигателем.

Наиболее страшное массовое отравление монооксидом углерода произошло 2 марта 1944 года в Италии. «Поезд смерти» – так вошла эта история в летопись самых губительных катастроф человечества.

Большая часть Италии была освобождена от фашизма силами британцев и американцев. В разоренной войной стране царили голод и разруха. Жители южных городов – таких, как Неаполь – устремлялись в переполненных грузовых поездах на север, в более хлебные провинции. Высококачественного угля на Апеннинах для гражданских нужд не оставалось, его заменяли низкосортным суррогатом, сжигание которого приводило к образованию большого количества окиси углерода. В гористой Италии с ее спусками и подъемами, а также с многочисленными туннелями, с ее устаревшим парком локомотивов это легко могло привести к трагедии, что и не замедлило произойти.

Первым тревожным звоночком явился в феврале 1944 года случай с персоналом американского военного поезда. Он проходил в туннеле на железной дороге Баттипалья – Метапонто. Когда эшелон застрял на обледенелых рельсах под горой, началось отравление экипажа и пассажиров выхлопными газами от некачественного угля. Машинист, потеряв сознание, оказался зажатым между двигателем и тендером и скончался на месте. Итальянские железнодорожные власти восприняли это как досадный казус, не более того, и не предприняли никаких мер для избежания повторения аварии.

Вечером 2 марта 1944 года товарный поезд 8017 отправился из Неаполя в Потенцу. Перегруженный эшелон, заполненный – в значительной части – нелегальными пассажирами, ехавшими за продуктами, состоял из 47 грузовых вагонов и имел значительную массу – почти 600 тонн. Ночью поезд подошел к туннелю Арми – узкому и практически не вентилируемому, протяженностью почти два километра и построенному под небольшим углом. Когда локомотив въехал в туннель, колеса его начали прокручиваться по влажным, покрытым инеем рельсам. Не помог и песок из заранее приготовленных ящиков. Поезд неумолимо терял скорость, пока вообще не остановился. Да так – что большая часть вагонов оказалась внутри туннеля. Машинисты тщетно пробовали сдвинуть буксующую махину с места, но двигатель, пока не заглох, только все больше наполнял пространство под горой дымом, а значит – и угарным газом. Впрочем, его было уже достаточно и без этого – после другого, предыдущего, эшелона, только что проползшего по коварному туннелю.