Д Глуговский - Развитие и сексуальность

10

Для адекватной оценки современного состояния сферы сексуальных отношений как биолого-социальной функции необходимо не выделять её в отдельный, самостоятельный объект изучения, но, наоборот, как можно более широко включать её в общий контекст развития социума, выявлять связи сексуальности с механизмами общественного функционирования, которые в настоящее время и определяют роль и значимость сексуальных отношений в сложной и разветвлённой иерархии тенденций и направлений современного общества. Необходимо выводить её специфику не из неё самой, но из её связей с внешними феноменами как социального, так и биологического порядка, которые и определяют её реальный статус и перспективы дальнейшего развития.

В момент перемены полярности противоречия и возникновения нового качества развития (этот период мы называем условно, он мог длиться и тысячи лет) сексуальная функция инициировала надбиологические кооперативные взаимодействия, которые в течение долгого времени не имели собственной системности и носили эротический характер. Попутно примем предположение, что этот этап развития социальности был построен на матриархальной иерархии отношений (тема и размеры данного текста не позволяют рассмотреть этот вопрос подробно).

Если в начале этого периода социальная регламентированность регулирует только сексуальные взаимодействия, то в дальнейшем ритуальность постепенно распространяется на все сферы жизнедеятельности, всё более далёкие от межполовых отношений. Она растёт и количественно и качественно, она начинает производить сами формы жизнедеятельности, которые, будучи порождёнными вне биологических регламентов, изначально имеют социальную ориентацию. Накопление таких форм приводит в конечном итоге к интеграции их в специфическую систему взаимодействий, которая относится к подобной ей биологической системе как к внешней, вступает с ней в динамическое противоречие.

С этого момента начинается развитие цивилизации, статус гуманоидности становится необратимым. С этого же момента сексуальность перестаёт быть абсолютной функцией, порождающей социальность. Она постепенно меняет свои формы, превращается во второстепенный фактор эволюции, так как социальность приобретает свойство саморазвития. Меняется сфера её влияния. Если до сих пор сексуальные взаимодействия определяли развитие живой материи в целом, то теперь это глобальное значение сужается и регламентация распространяется только на отношения индивида и социума. Это происходит потому, что социум, обретая собственную системность, теряет непосредственную связь с биологической организованностью жизни, генетические законы становятся внеположными по отношению к социальности, а носителем биологических закономерностей становится в большей мере индивид, чем вид в целом, так как видовая самодостаточность определяется не столько его биологической, сколько социальной организованностью. Связь социальности с биологическими закономерностями осуществляется через индивида, вид же, как целостное природное образование, становится пассивным по отношению к социальной системности.

Вид может продуктивно противостоять только другому такому же виду. Социальность таковым не является, она организована по совершенно иным правилам и представляет собой уже не антагонистическую по отношению к виду единицу, а надстройку над ним, ему не противостоящую, но его снимающую.

Ограничение сексуальных взаимодействий рамками отношения индивид-социум ведёт к их интенсификации, так как освобождает их от неспецифических функций переходного периода. По всей видимости, именно с этим связано окончательное закрепление круглогодичной половой активности человека. Здесь происходит своеобразный возврат к изначальному состоянию. Так как межполовые отношения перестают явно играть консолидирующую общество и определяющую его статус роль, они становятся частными, мединдивидуальными. Но полного возврата нет, так как сексуальность уже перестала быть функцией, ограниченной только производством жизни. Вовлечённый в половые взаимодействия постоянно индивид, независимо от того, как он осознаёт и оценивает эту свою деятельность, занимается не столько производством жизни, сколько производством отношений, а в конечном итоге — производством социальности. Околосексуальные ритуалы не только упорядочивают на социальной основе межполовые связи, не только ограничивают их и, фактически, выхолащивают, лишая их изначальной биологической целесообразности, но и позволяют индивиду полноценно функционировать в рамках социума, дополнять свой статус биологического организма качеством личности.

Переход вида в цивилизованное состояние имеет результатом возникновение тенденции к абсолютной экспансии по отношению ко всей остальной живой природе. Человеку не может противостоять ни один другой биологический вид. Это означает исключение человека из сферы регуляции его жизнедеятельности механизмами естественного отбора и, как следствие, появление некоторых деформаций в биологической эволюции вида.

Невыбраковка физиологически неполноценных особей приводит к определённой деградации, к потере уровня выживаемости каждого отдельного индивида в условиях естественноприродной среды. Но деградация избыточно компенсируется развивающейся ускоренно средой искусственной, так называемой второй природой. Эту ускоренность следует рассматривать не только применительно к данной ситуации, но и относительно любых биологических эволюционных процессов. Рост и продуктивность экспансии человека определяется прежде всего этим. Но её осуществление следует относить не к виду в целом, а только к его ускоряющейся функции — социальности и порождаемому ею материальному инструментальному миру.

Социальное не столько подавляет в человеке биологическое, сколько обгоняет его, делая биологическую функциональность малоэффективной, заменяя её новыми специфическими механизмами. Человеку становятся ненужными острота зрения, слуха, физическая выносливость и другие подобные качества. Биологическое вырождение вида, безусловно, происходит, но этим вполне можно пренебречь, так как абсолютные показатели этого процесса многократно уступают относительным. Вид в целом, обогащённый социальными преимуществами, интенсивно развивается. Поэтому правильнее говорить не о деградации, а о переориентации вида, о смене полярности направления его развития. Такая ситуация логически ведёт, в тенденции, к новому качественному изменению в развитии вида, к полному замещению биологической регламентации жизнедеятельности регламентацией социальной. (К этой последней я отношу не только и не столько гуманитарные формы регулирования, сколько материальные инструментальные следствия цивилизации — медицину, строительство, транспорт, энергетику и т. д.)