Денис Цепов - Удивительные истории о врачах

– Да, абсолютно.

– Как вы относитесь к тому, что множество людей, в том числе россиян, не верят в существование коронавируса? К недоверию либо же полнейшему отрицанию официальных данных. На ваш взгляд, это нормальная реакция общества? Почему люди не верят?

– Я могу сказать, что общество совершенно понятно и совершенно осознанно реагирует на эти вещи по той простой причине, что никто и никогда не воспитывал в обществе чувство ответственности за жизни других людей. Пока существует общество потребления, а не уважения друг к другу – эти вопросы будут вставать всё более остро. Для того чтобы понять, что (вирус) на самом деле существует, достаточно только одного – потерять близкого человека. Как только человек теряет своего близкого, любимого, родного – он понимает, что это не просто так, и пытается понять, почему врачи его не спасли. До этого же врачи говорили, что это коварная болезнь, – это всё очень плохо, но никто этого не осознаёт, пока эта беда не настигнет какую-то семью. Иначе не поверят. Каждый раз, возвращаясь с работы в 10–11 часов ночи, в 12, в 2 ночи, когда я вижу, что люди гуляют по городу совершенно безрассудно, понимая, что это небезопасно, я думаю только об одном: насколько они ценят свою жизнь и насколько они ценят жизнь в отношении своей семьи? Насколько они не боятся оставить свою семью, своих близких без себя?

– Получается, у таких людей социальная ответственность равна нулю.

– Даже меньше. Вопрос не только о социальной ответственности, вопрос о личной ответственности перед своими близкими.

– Вас как врача сильно раздражает, когда вы это видите, или уже спокойно к этому относитесь?

– Вы знаете, наверное, это меня не то что раздражает – наверное, это меня ставит в какой-то интеллектуальный тупик… Потому что, когда человеку говорят, что «если делать так и так – это будет плохо, а если это делать так и так – это будет хорошо», то любой здравомыслящий человек должен понять, что если делать хорошо – надо делать как хорошо. Почему люди делают наперекор этому – мне непонятно.

– Возможно, у них идет какое-то отторжение, что «вот власти так сказали, а я вот хочу по-другому».

– Наверное, социальный протест есть, но это ровным счётом до того момента, пока не будет массового понимания, что мы хороним близких людей.

– Часто люди пишут критические комментарии, например «а где эти умершие? Мы не верим, почему их не показывают по телевизору?». А как им доказать это всё, непонятно… В морг их повести на экскурсию, что ли…

– Дело в том, что, может, мы тут немного забегаем вперед, потому что коронавирусная инфекция относится к особо опасным инфекциям и аутопсии, то есть вскрытия, захоронения имеют за собой необычный ритуал, а специальные средства защиты других от этой коронавирусной инфекции.

– То есть при вскрытии можно заразиться коронавирусом?

– Да не то слово! При вскрытии самая высокая опасность заразиться, а самое главное, что нельзя хоронить пациента с коронавирусной инфекцией – он должен только подвергаться кремации. Это первое. Во-вторых, нельзя вскрывать гроб человека с коронавирусной инфекцией, они хоронят без вскрытия крышки гроба. И третье – их передают родственникам только после обеззараживания, поэтому если обычно принято смотреть, целовать усопшего и прощаться с ним, то здесь просто кремация, и все.

– По вашему мнению, «накручена» ли вся эта шумиха по поводу Ковид-19? Или же всё на самом деле так страшно? Как думает большое количество людей, «от гриппа же люди тоже умирали и умирают»…

– Всё очень просто. Когда вы встаёте утром и хотите приготовить яичницу, вы абсолютно точно знаете, как это сделать. Разбить яйца, накалить сковородку, через три минуты снять и приготовить замечательный завтрак. Вот так же и я знаю, как лечить все болезни, за исключением одной болезни, которая называется коронавирус. Я не могу управлять этим заболеванием, не могу управлять жизнью человека – по той простой причине, что у меня для этого нет инструментов, нет понимания, как лекарства назначать, какие лекарства назначать, я не понимаю, в какой момент эти лекарства назначить. То есть я только как реаниматолог могу протезировать жизненно важные функции: я могу заместить функцию внешнего дыхания, я могу поддержать артериальное давление, я могу заместить почечную функцию, но я не знаю, как лечить эту болезнь. И никто в мире не знает этого.

– Такой сильной вспышки эпидемии по всему миру можно было бы избежать или это предсказуемый сценарий?

– Абсолютно предсказуемый сценарий. По-другому нельзя ничего было сделать – по той простой причине, что в нашем мире мегаполисов, с высоким уровнем социального взаимодействия по-другому нельзя. Я могу сказать немножко по-другому: для того чтобы пойти по другому сценарию, для каждого человека надо построить отдельный дом. Если бы каждого человека можно было поместить в отдельное жилище, у которого была бы отдельная вентиляция, и 14 дней держать его там, то этого, наверное, можно было бы избежать. Невозможно было этого избежать изначально. Скажу больше, мы не закончили с этой болезнью и не закончим никогда по причине того, что любая вирусная инфекция подвергается изменению штаммов, то есть почему никогда нельзя точно привиться от гриппа, как от туберкулеза, например? Потому что палочка Коха одна на всю жизнь, и, выработав иммунитет, мы его вырабатываем на всю жизнь. А грипп вызывается вирусами, а вирусы постоянно имеют разные формы. Пока мы не научимся управлять геномом человека, мы не сможем лечить вирусные заболевания.

Чем определяется степень риска того или иного инфекционного заболевания? Первое – контагиозность. Что это значит: насколько легко может заразиться другой человек. Степень контагиозности – это степень заразности. Допустим, корь – у нее самая высокая степень контагиозногсти. Это значит, что, если человек в многоквартирном доме заболеет, через общую вентиляционную шахту заразятся все.

Степень контагиозности у коронавируса примерно такая же. К счастью, этот вирус живет на поверхности не очень долго; если бы это было так, как у кори, с такой контагиозностью, то мы бы, наверное, уже лишились всех своих родителей, мам и бабушек.

– Повторится ли сценарий Москвы в других крупных городах страны?

– Абсолютно точно. Мы с вами имеем самую высокую заболеваемость в тех городах, где высокая степень плотности населения. Допустим, мы возьмем Якутию, где люди живут на расстоянии 200 километров друг от друга. Естественно, там такой заболеваемости нет, не было и никогда не будет. Другое дело – Москва, Санкт-Петербург и другие крупные города, где плотность населения очень высокая. В области заболеваемость всегда будет меньше, чем в городе.