Гай Лешцинер - Мозг, ты спишь? 14 историй, которые приоткроют дверь в ночную жизнь нашего самого загадочного органа

«…Чувствуешь себя странно, когда заходишь в отделение неотложной помощи с таким взрослым парнем, – с виду он в порядке, и приходится объяснять, что он ничего не говорит, не реагирует на окружающее».

На этот раз госпитализация прошла не лучше. Его заперли в палате, куда то и дело заходили врачи. «Один врач, детский психиатр, был очень грубым, – вспоминает Джок. – Он зашел к сыну в палату и заявил: „Острый психоз!” – и сразу же вышел».

Следующие десять дней Джейми оставался в больнице. Он вел себя поразительно ненормально. «[Он] ел словно сумасшедший, – сказал Джок. – Мы не могли оставить его наедине с упаковкой печенья. К нему снова пришли из службы психиатрической помощи, а у него как раз была пачка печенья. Он махом всю ее слопал, врачи были шокированы». У Джейми остались кое-какие воспоминания о том случае. «Я был очень сварливым, когда меня пришли навестить бабушка с дедушкой. Все непривычное мне не нравилось. Я не мог говорить. Помню, как общался со своей мамой с помощью приложения на ее телефоне. Я много ругался. Меня спросили, что я хотел бы поесть или выпить, и я сказал: „Гребаную воду!”».

Ориэль подтвердила его слова: «Очень много ругательств, что совершенно на него не похоже. Слова вроде „Сука!”, которые он никогда не говорил, во всяком случае, я на это надеюсь!» Психиатры, по словам его родителей, вскоре решили, что проблема не в его психическом здоровье: «Все, мы сделали свою работу, мы его проверили, дело не в психике».

На следующий день пациент начал демонстрировать признаки другого тревожного поведения. По словам Ориэль, «Джейми был другим, делал такие странные вещи рядом со мной, которые совсем ему не свойственны». Джок добавил: «Это были неприличные предложения, вещи, которые не стоит говорить любой женщине, и уж точно не своей матери». В этот момент Джейми неловко заерзал на своем стуле, поглядывая на свою девушку Меган, которая к тому времени к нам присоединилась. Его щеки залились краской, и я посочувствовал его смущению. Ориэль продолжила весьма сухо описывать неподобающие действия Джейми. Мальчика передернуло, когда он услышал подробности, и мать извинилась перед ним за этот неприятный для него разговор. «Тогда я поняла, что мне нужно сохранять дистанцию и не подходить к нему слишком близко». Джок сказал: «Так что мы стали его оберегать, и я старался всегда быть рядом, особенно когда приходили медсестры».

В странном мире расстройств сна, пожалуй, нет более удивительного заболевания, чем синдром Клейне – Левина. Произошедшее с Джейми несет в себе все характерные признаки этого расстройства, которое называют СКЛ. Во время нашей первой встречи, вскоре после того, как моему пациенту исполнилось шестнадцать, я сказал ему и его семье, что, скорее всего, имеет место именно это расстройство. На самом деле у родителей мальчика уже было подозрение на этот диагноз. Один из психологов во время его второй госпитализации сказал, что интересуется неврологией и читал про СКЛ. Он предложил этот синдром в качестве возможного диагноза, однако, когда родители Джейми упомянули об этом в разговоре с его врачами, те только фыркнули в ответ.

«Мы упомянули об этом врачам, а они отмахнулись, – сказал мне Джок. – Но мы стали читать про этот синдром, и очень много симптомов подходило. Сонливость, обжорство, сексуальная озабоченность, замкнутость, нарушение восприятия».

Я попросил Джейми рассказать мне об этом подробней. «Ощущение такое, будто я пьяный. Не в своем теле, словно наблюдаю за собой чуть ли не со стороны. Очень непросто описать. Будто я в туннеле и вижу все, что происходит, но не могу на это повлиять. Я не чувствовал своих рук и ног. Не мог говорить. Мог думать, но не мог ничего сказать».

Современной медицине известно очень мало болезней, о причинах которых у нас нет ни малейших догадок. СКЛ – одна из них. Мы знаем, что это очень редкий синдром – невероятно редкий. Считается, что ему подвержены от одного до пяти человек на миллион, хотя он, вероятно, более распространен среди определенных этнических групп, таких как евреи-ашкенази. Мы знаем, что он собой представляет, более того, синдром описывали еще столетия назад. Первый вероятный случай в медицинской литературе датируется еще 1705 годом. Это была работа со скучным названием: «История про невероятно сонного человека из Тинубри рядом с Бат». Вместе с тем лишь в середине двадцатого века этот СКЛ был описан более подробно.

Первые современные описания, включая работы Вилли Клейне и Макса Левина, врачей из Германии и Балтимора соответственно, были посвящены случаю молодого человека, на которого накатывала сильнейшая сонливость, сопровождаемая «нездоровым голодом» и выраженной гиперсексуальностью. С того времени наши знания о спектре симптомов, из которых состоит этот синдром, практически не пополнились. Хотя прежде считалось, что СКЛ подвержены исключительно мальчики, скорее всего, дело лишь в том, что у мальчиков гиперсексуальность обнаружить проще, что и приводит к более быстрой постановке диагноза. Как бы то ни было, по-прежнему считается, что СКЛ чаще страдают мужчины, чем женщины. Он может развиться в любом возрасте, однако обычно дает о себе знать в юности. Иногда первые проявления могут начаться еще в детском возрасте, а у самого пожилого из известных пациентов первый эпизод случился, когда ему было за восемьдесят, хотя такое крайне не свойственно этому синдрому. Возраст Джейми весьма типичен для развития синдрома, равно как типичны и его симптомы.

Как правило, у пациентов наблюдается внезапное изменение поведения, которое может продолжаться несколько дней или недель, в редких случаях – до нескольких месяцев, и каждые несколько месяцев ситуация повторяется. Как и в случае с Джейми, типичный сценарий заключается в появлении сильнейшей сонливости, настолько непреодолимой, что пациенты готовы уснуть где угодно.

Я читал про пациентов, которые забирались под машину, и их обнаруживали спящими, когда машина уезжала, либо, как в случае с Джейми, засыпавших на подъемнике. Один из моих пациентов уснул на бетонном полу в аэропорту в окружении толп пассажиров.

Сон может продолжаться до двадцати двух часов в день, а сонливость бывает настолько сильной, что пациенты порой встают, только чтобы поесть или сходить в туалет. Я помню как минимум одного пациента, чьи родители оставляли у его кровати бутылки с газировкой. Единственным свидетельством того, что он просыпался, была замена колы в бутылках на мочу. Попытка поднять страдающих СКЛ подростков оказывается невероятно сложной задачей, а если и удается их разбудить, они становятся крайне агрессивными и бешено ругаются. Из-за этих эпизодов сонливости СКЛ прозвали «синдромом спящей красавицы» – в газетах любят использовать это название в заголовках статей, посвященных пациентам с этой проблемой. Сами же пациенты и их родные жутко ненавидят это название, так как считают, что оно преуменьшает последствия синдрома для жизни людей и придает СКЛ неуместный романтический оттенок.