Сабина Шпильрейн - Опасный метод лечения шизофрении

Мать является создательницей дочерей, отец – создателем сыновей. Это также известная мифологическая и детская точка зрения. Пользуясь возможностью, я также хотела узнать кое-что о представлениях смерти. Я спросила Валли, видел ли он когда-нибудь мертвеца. Он видел одного во время похоронной процессии. Что становится с человеком, когда он умирает? После некоторых сопротивлений Валли отвечает «кровь». На контрольный вопрос, заданный позже, он отвечает: «Его бросают в могилу. – Что он там делает? – Он плавает в воде». Конец жизни = началу. Это также древнее мифологическое представление (ср. Ранк, «Миф о рождении героя» и «Сказание о Лоэнгрине») 224. На следующий день Валли сообщает:

«Я видел во сне Гансвурста. – Что это такое? – Он толкает кого-нибудь в воду, в могилу. У него есть копыта. – Это человек? – Нет, он живет в лесу, и создан из груди. – Из груди? Как это? – Из груди, он выходит наружу, а когда пьешь чай, он выходит изо рта; он выходит наружу из самовара. – Все же ты говоришь, он выходит из груди? – Да, из груди. – А теперь ты говоришь, что изо рта? – Да, изо рта, из самовара, из кожи. У него есть рожки, и он бодает людей» 225. «Ты его видел? – У Анны (девушка-служанка); он поднимается на рога. – Я видел во сне, что перед домом были лошади, – продолжает Валли, – а потом пришел Гансвурст. Наместник посадил его в тюрьму, потому что он, Гансвурст, толкает всех в могилу. Это слуга наместника» (часовой).

Понятно, что Валли видел во сне дьявола, который убивает людей (бросает в могилу – итак, Валли представляет себе смерть). Но одновременно дьявол – это появляющийся ребенок, который иногда появляется из груди, иногда изо рта, иногда из самовара. На следующий день мать Валли говорит страдающему слабоумием работнику, что у него должны были быть дети, на что тот отвечает, что грех создавать грешных людей.

«Мама, – перебивает ее Валли, – что он должен сделать, если у него изо рта появился мальчик, и что должна сделать его слепая жена 226, если у нее изо рта появится девочка? Она это совсем не увидит?»

Итак, лишь днем раньше сновидение выдало нам представление мальчика о рождении. Штекель указывает на то, что солдаты (часовой) часто используются в сновидениях для изображения смерти. Также и Валли делает из своего «Гансвурста» «слугу наместника». Дом, в котором живет Валли, находится рядом с домом наместника. Слуга, которого постоянно видит мальчик, – это часовой. У него есть оружие, которое стреляет или колет. Здесь мы видим аналогию с рожками у «Гансвурста», что является причиной сгущения обеих личностей. «Гансвурст-часовой», который закалывает кого-нибудь насмерть, творит новую жизнь, как и Снегурочка (Спящая красавица) творит новую жизнь через смертоносный укол в палец. У мальчика нет ни малейшего намека на страх перед своими деструктивными представлениями. Сегодня он спрашивает мать, каким образом появляются дети, и она обещает рассказать ему это в скором времени. Мать, которая по моему совету наблюдала за малышом, была удивлена такому огромному количеству сексуальных представлений у ее единственного сына, которого она считала совершенно асексуальным. Она призналась мне, что только теперь ей стал понятен смысл его высказываний, на которые она раньше не обращала внимания, потому что она, как и большинство матерей, считала их бессмысленными фантазиями.

Вчера Валли сказал нам, что у каждой женщины есть мужчина. Но он ни в какую не хотел рассказывать нам, для чего.

Заключение

Все три ребенка проявляли большой интерес к сексуальным вопросам. У первых двух детей ко времени появления страха мы находим кое-что общее: страх, что их заберут, и укрытие у родителей (в случае мальчика, у матери). Сначала каждый ребенок любит своих родителей, но уже в раннем детстве малыши становятся неверными своим родителям. Валли тоскует по своей «сестренке». Моя мама рассказывает о моем брате, что уже в возрасте двух лет у него была «любовь»: это была маленькая девочка, с которой он обращался с особенной нежностью, подавал ей стул, уступал ей свое любимое блюдо, компот. Я бы могла привести многочисленные примеры, подобные этим; каждой матери известно подобное о своем ребенке, и многие их них смеются над тем, что «невинное дитя» ведет себя таким образом, как будто знает тайну взрослых. Бессознательное ребенка знает это. Реальные объекты могут быть заменены фантастическими. Они хотят покинуть родительский дом, чтобы стать богами 227, королями или королевами; они восхищаются религией (собственно богом или ангелами), сказочным миром, который приводит их героев в далекие страны, затем следует страстное восхищение приключениями. Барон Винтерштейн делал доклад на тему взаимосвязи страсти к путешествиям и сексуальности в Венском психоаналитическом обществе 228: люди отправляются в путь, чтобы найти новую любовь или избавиться от старой. В этом случае Фрейд рассказывал нам об обычае в первобытной семье, согласно которому отец отправлял взрослых сыновей искать себе власть и жену. На чужбине этот обычай встречается в сказках, в которых все королевские дети вынуждены путешествовать (согласно Фрейду). Ребенок, который проходит филогенетическое развитие человечества, к тому же находит для души обильную пищу в религии и в сказках, воображает себе страстно желаемое новое (новую любовь) в форме ухода от родителей, путешествия, полета. Соответствующих разбойников, ведьм, игры в Робинзона мы находим уже в самом раннем детском возрасте. Все эти фантазии приносят удовольствие. Почему у многих детей наступает такое время, когда удовольствие превращается в страх? Фрейд говорит: любой невротический страх происходит от вытесненного в бессознательное сексуального желания. При этом удовольствие превращается в страх. Мой случай может подтвердить это высказывание: в то время, когда я испугалась котенка, мне больше не было известно его сексуальное значение; я забыла его, так как я «вытеснила» фантазию в бессознательное, но сам Фрейд говорит, что не верно считать причиной страха любое вытесненное желание. Для этого должна иметь место causa movens 229. В моем случае это была угроза. Правда, отец не говорил мне, чего я буду бояться. Почему я боялась именно сексуальности? Естественно, мой случай является также не единственным известным фактом, что повышенная радость, например, в случае какого-либо достижения, превращается в радость от сексуального достижения? Любое повышенное чувство сексуализируется, любая повышенная любовь – это «страсть», выражение которой по несправедливости было отнято из сексуальной сферы 230. Различие между сексуальностью и асексуальностью выражается лишь в количестве, и остановка на произвольно созданной рубрике ведет к большому заблуждению, когда детям отказывают в сексуальности, и она, как говорят, выглядит в их психической жизни иначе, чем это известно нам у взрослых. В сексуальности есть что-то такое, что может выступать в качестве вместилища для таких противоположных чувств, как радость и страх. Новая жизнь возникает за счет старой. A priori кажется, что мы ищем жизнь и уклоняемся от прегрешений, лишь глубокое изучение знакомит нас с другой точкой зрения. Я обращаю внимание на то, что есть такое содержание, которое в один раз производит впечатление бытия, в другой – прегрешения, как это и показывают мои аналитические работы. Любовь – это то, что упускает из виду опасности саморазрушения, она заставляет искать с удовольствием. Моя детская любовь к богу была еще слишком слабой, поэтому угроза отца могла вызвать инстинкт самосохранения и страх перед прегрешением, что казалось мне еще лишь бытием. В случае мальчика мне не известна близкая этиология страха; но здесь страх также связан с деструктивными представлениями в сексуальности и также позволяет обнаружить, вероятно, испуг, угрозу общего характера, которая преобразует страх перед прегрешением в страх перед сексуальностью. У боязливых людей, а именно у маленьких детей, эти деструктивные представления также превалируют в сексуальности с соответствующими аффектами. Из этих рассуждений сами собой вытекают принципы воспитания. Дополнение – символика часов 231