Валантен Маньян - Клинические лекции по душевным болезням

За час до их появления они дают о себе знать каждый раз одними и теми же предвестниками: больной становится печален, мрачен, угнетен, чувствует затем резкий вкус крови во рту, теряет сознание и падает наземь. После припадка он остается некоторое время оглушен, чистится, потирает руки, встряхивает одежду или же в течение часа-двух пребывает в состоянии психоза с помраченным сознанием. Однажды, например, проходя по улице, он в таком состоянии разбил ставни какой-то лавки, о чем не сохранил потом никаких воспоминаний, в другой раз вцепился в шею незнакомой женщины и пытался задушить ее: несмотря на присутствие мужа, поспешившего жене на выручку. Отведенный в участок, он оставался там некоторое время безмолвен и заторможен, затем пришел в себя и снова ничего не мог вспомнить о событиях, послуживших причиной его ареста. Уже несколько раз после абортивного судорожного припадка, случавшегося с ним среди работы, он брал в руки железо, которое ковал перед этим, и приходя в себя, спрашивал, откуда взялись ожоги, которые только теперь начинал чувствовать.

При приобретенной эпилепсии — например, абсентовой — проявления болезни такие же, как при эпилепсии генуинной.

Поль Н…, садовник 42-х лет, поступает в больницу Св. Анны в шестой раз. Отец его пил, сам он в детстве был совершенно здоров. В 1855 г. поступил на военную службу, где оставался в течение 14 лет и где все время злоупотреблял крепкими напитками и более всего — абсентом, полынной водкой. Он не знает, были ли у него тогда судорожные припадки, но говорит, что в течение трех месяцев находился в госпитале в связи с общим тремором и галлюцинациями. Освобожденный от службы в 1869 г., он продолжал злоупотреблять абсентом — в 1870 г. с ним случается первый судорожный припадок. Приступы эти были поначалу очень часты: до 15-ти за сутки при особенных излишествах. После лечения в психиатрической больнице припадки уредились настолько, что больной смог в 1871 г., в связи с начавшейся войной, вновь поступить в армию. В июле того же года он снова помещается в нашу больницу: после припадка, случившегося с ним на улице. В этот раз он обнаруживает симптомы алкогольного делирия, воспоминания о котором сохраняет и поныне: он видел и слышал преследующих его «пруссаков», видел вокруг себя языки пламени, крыс, собак, чувствовал их укусы. От подобных состояний мы лечили его, в общей сложности, трижды.

В феврале 1877 г. после припадка, случившегося по дороге из Сен-Дени, где он выпил много абсента, он неожиданно впал в состояние резкого возбуждения с идеями величия: называл себя графом Шамбором, бранил прохожих, принимал их за своих лакеев. Задержанный и направленный в наше отделение, он при поступлении не мог ничего вспомнить об обстоятельствах, приведших к его стационированию.

Перед вами человек, ставший эпилептиком вследствие злоупотребления абсентом. С ним случаются транзиторные, непродолжительные состояния помешательства, о которых он не сохраняет воспоминаний, но он прекрасно помнит обо всем, что пережил за время алкогольного делирия. Недавнее сообщение г-на Lancereaux в Медицинской академии побуждает меня еще раз привлечь ваше внимание к характерным особенностям эпилептических приступов: вы увидите, что их, действительно, невозможно спутать с истерическими.

Н… иногда предчувствует появление приступа, он видит красные или желтые огни, проходящие перед его взором, потом бледнеет, конечности его напрягаются, левая кисть схватывает правую, он издает крик, наклоняется вправо и падает всей массой в ту же сторону, сведенный тонической судорогой. Большие пальцы его теперь вдеты в кулаки, рот приоткрыт, мускулы лица сокращены, глаза заведены влево и кверху, зрачки средней величины. Появляющиеся вскоре после этого клонические судороги имеют короткую продолжительность, сопровождаются цианозом лица и пеной изо рта и сменяются стерторозным дыханием и оглушенностью, длящейся минут десять. Все эти симптомы не могут быть расценены иначе как полностью идентичные проявлениям morbus sacer.

Многие эпилептики в течение жизни переносят не один приступ быстротечного помешательства, связанного с их заболеванием, но даже самое близкое окружение больных не знает порой об этом. Странные поступки, совершаемые в таких состояниях, воспринимаются родственниками больных как причуды их характера и не привлекают к себе особого внимания: если они не сопровождаются серьезными инцидентами.

Женщина, обращающаяся к нам в бесплатную консультацию с 1870 г. и, благодаря лечению живущая вне стен больницы, перенесла за время своего заболевания не один психотический эпизод, развивавшийся всякий раз после приступа и имевший всегда одинаковую продолжительность (я все время возвращаюсь к этим деталям, но они стоят этого). Генриетте В… 42 года, наследственность ее не представляет собой ничего примечательного. 15 лет назад, через 5 месяцев после события, с которым она связывает начало заболевания, с ней случился первый неразвернутый судорожный припадок: однажды среди разговора окружающие увидели, как она, сидя на стуле, побледнела, застыла в одном положении, начала совершать глотательные движения, затем воскликнула: «Где же Анри?» Придя чуть позже в себя, она сильно удивилась тому, что у нее во рту пена, и судя по всему, не помнила, что с ней было. В настоящее время такие приступы предваряются за сутки изменениями в ее поведении: она начинает держаться «вызывающе», делается зла, разражается руганью в адрес мужа и дочери, норовит их ударить — все это она еще осознает и позже помнит, но напротив, ничего не может сказать о послеприступном помешательстве, если таковое имело место.

Однажды после приступа она ударила мужа и вышла на улицу — дочь последовала за ней: через полчаса ходьбы они достигли железнодорожного вокзала, где больная пришла в себя и спросила у дочери: «Как мы сюда попали?»

В другой раз абортивный судорожный припадок случился с ней в галантерейной лавке: она бросилась на беременную продавщицу, пыталась удушить ее, потом направилась к себе домой. Когда ей рассказали, что произошло, она всех уверяла, что вообще не выходила из дома. Позже подобный приступ повторился у нее на улице. Прохожие остановились возле нее, выражая ей сочувствие. «Что вы от меня хотите? сказала она им. Я не ребенок, могу сама собой распорядиться», и стала бросать в них снежками. Ее отвели к аптекарю-травнику, один из прохожих подал ей перчатки, ею оброненные. «Если вы думаете, что получите за это на чай, сказала она ему, то можете оставить их себе». Ей предложили проводить ее до дому, она удалилась со словами: «Его нет, я должна уйти» и через несколько минут ничего о случившемся не помнила. В последний раз, стоя на империале конки, она после развившегося у нее вертижа бросилась вниз — между двумя лошадьми, через голову кучера. Прохожие ее подняли, она сказала им, что ее столкнули с верхней площадки.