Андрей Сазонов - Не жилец!

Второй причиной была нервная система, изучением работы которой Сеченов в основном и занимался. Собственно, все современное представление о функционировании нервной системы основано на работах Сеченова и Павлова. Воспринимая организм как единое целое, управляемое нервной системой, трудно «сузить» свое представление до отдельных клеток… Примерно такое же взаимное непонимание можно наблюдать между сторонниками хард-рока и классической музыки. По сути дела, музыка едина, но у каждого она своя. А еще любая разумная критика (разумная, а не огульная!) приносит пользу концепциям. Критика — это тот хирургический скальпель, который отделяет все ненужное и ошибочное. Человеку свойственно ошибаться, и гении не составляют исключения из этого правила. В теории Вирхова были ошибки, слабые места, которые впоследствии исправили другие ученые.

Перечислять то, что сделал в физиологии Сеченов, можно долго. Проще будет назвать самые главные его достижения, касающиеся работы нервной системы.

Сеченов доказал, что передача нервных импульсов происходит химическим путем. Он открыл наличие тормозящих центров в головном мозге и установил, что нервная деятельность состоит из двух процессов — раздражения и торможения, а не из одного раздражения, как считалось раньше. Это открытие имело для физиологии и неврологии такое же значение, как изобретение парового двигателя для механики. Итогом работ Сеченова по изучению работы нервной системы стали фундаментальные труды «Рефлексы головного мозга», «Физиология нервной системы» и «Физиология нервных центров».

Выдвинутое Сеченовым положение о рефлекторной основе психической деятельности развил его ученик Иван Павлов, разделивший рефлексы (стереотипные реакции организма) на безусловные или врожденные и условные, которые приобретаются после рождения. Но Нобелевскую премию Павлов получил за исследования по физиологии пищеварения. Впрочем, эти исследования были тесно связаны с нервной деятельностью. Известный психиатр Макс Гамильтон [139] Макс Гамильтон (1912–1988) — известный британский психиатр, разработавший шкалу Гамильтона для оценки депрессии, состоящую из 21 пункта. , тот самый, кто разработал шкалу для оценки депрессии, сказал однажды, что Павлов своими исследованиями расстроил всех владельцев домашних животных — до Павлова люди воспринимали то оживление, с которым их встречали питомцы, как проявление любви, а Павлов объяснил, что это всего лишь предвкушение кормежки.

Подобно Эрнсту фон Бергманну, Павлов сначала хотел пойти по стопам своего отца и стать священником. Но незадолго до завершения обучения в семинарии он прочел работу Сеченова «Рефлексы головного мозга» и понял, что его призвание — физиология. В Российской империи действовали ограничения, касающиеся обучения бывших семинаристов. В частности, нельзя было перейти из семинарии на медицинский или естественно-научный факультет университета. Павлову пришлось вначале поступить на юридический факультет Петербургского университета, и уже оттуда, спустя некоторое время, он смог перейти на естественное отделение физико-математического факультета. По окончании обучения в университете Павлов поступил на третий курс петербургской Медико-хирургической академии, которая в то время считалась одним из самых авторитетных учебных заведений Российской империи. Когда Павлов закончил учиться, ему было уже тридцать лет — довольно солидный возраст для начинающего врача. Но гениям свойственно быстро наверстывать упущенное (русские по этому поводу говорят, что они долго запрягают лошадь в повозку, но зато быстро едут). В тридцать четыре года Павлов защитил докторскую диссертацию, посвященную изучению сердечной иннервации. После защиты он уехал в Германию для продолжения образования, а по возвращении стал заведующим кафедрой фармакологии в академии. Для сорока одного года — хорошая карьера. Заодно Павлов стал заведовать физиологическим отделом в Петербургском институте экспериментальной медицины. Ему удалось продолжить свою исследовательскую работу и после Октябрьского переворота — до конца своей жизни он руководил советским Институтом физиологии [140] Физиологический институт (Институт физиологии) Академии наук СССР. Ныне — Институт физиологии имени И.П. Павлова Российской академии наук. .

Современное представление о высшей нервной деятельности опирается на работы Сеченова и Павлова, а современное представление о физиологии пищеварения — на работы Павлова. Если Вирхов внедрил в практику морфологический метод (прежде всего для гистологов), то Павлов внедрил в физиологию лабораторный метод, согласно которому выводы следовало подтверждать экспериментами с участием лабораторных животных. Лабораторный метод — это волшебный амулет, который предохраняет от ненаучных выводов вроде того, что головной мозг служит для охлаждения крови, ведь признавать можно только то, что подтверждено делом, опытным путем.

Вот пример, показывающий, какое важное значение придавал эксперименту Павлов. Для изучения физиологии пищеварения был нужен искусственный канал, соединяющий желудок подопытного животного (в основном Павлов использовал собак) с внешней средой. Такой канал позволял следить за интенсивностью выделения желудочного сока и легко получать пробы для исследования.

Нельзя просто сделать разрез на животе собаки и вставить туда металлическую трубку. Животному предстоит долго жить с этим искусственным каналом, поэтому формировать его следует так, чтобы он не причинял никакого неудобства. А желудочный сок содержит соляную кислоту и весьма агрессивные пищеварительные ферменты, что обуславливает его раздражающее действие на кожу и другие ткани организма [141] Внутреннюю поверхность желудка защищает от этого раздражающего действия слизь, вырабатываемая особыми клетками. (Примечание автора.) .

На то, чтобы разработать методику создания фистул, правильных фистул, которые функционируют долго и беспроблемно, Павлову понадобилось более десяти лет. Более десяти лет! Только на подготовку эксперимента! А если бы понадобилось разрабатывать ее вдвое дольше, то Павлов бы пошел и на это, потому что без правильного эксперимента не может быть правильного исследования.

Можно сказать, что в XIX веке терапия и вся медицина в целом были поставлены с головы на ноги. Одной из ног стал морфологический метод, внедренный в практику Робертом Вирховым, а другой — лабораторный метод, внедренный Иваном Павловым. В результате медицина стала доказательной — любое утверждение принимается только после подтверждения и никак иначе.