Линда Окесон-Макгёрк - Не бывает плохой погоды [Как вырастить здоровых, выносливых и уверенных в себе детей: секреты скандинавской мамы (от фрилюфтслив до хюгге)] [litres]

– Сюзанна, помогите нам поставить голову! – кричит другой мальчик (в Швеции практически ко всем, кроме членов королевской семьи, принято обращаться просто по имени). – Она очень тяжелая.

Сюзанна отправляется помогать с гигантским снеговиком, а я смотрю, как Майя летит с горки на маленьких санках.

У подножия горки располагается небольшое футбольное поле, наполовину покрытое льдом.

– Наш замечательный родительско-учительский комитет заливает каток, – объясняет Сюзанна, проследив, чтобы все части туловища гигантского снеговика были на месте. – Он еще не готов, но, если сохранится морозная погода, каток закончат со дня на день. Мы надеемся в четверг на уроке физкультуры покататься на коньках.

Я едва верю своим ушам и глазам. Тринадцать лет жизни в США приучили меня постоянно оценивать ситуацию с юридической точки зрения. Я привыкла подписывать бесконечные отказы от претензий: записываясь на занятия йогой, отпуская дочь на экскурсию, оставляя своего лабрадора в приюте для животных, – чтобы подтвердить, что моя собака умеет плавать и не утонет в собачьем бассейне глубиной 10 сантиметров. Я знаю, что для какого-нибудь адвоката, специализирующегося на исках по возмещению личного ущерба, сочетание скользкой твердой поверхности, острых коньков, скорости и маленьких детей было бы равноценно капле крови в воде для акулы. Тем не менее никто не предлагал подписывать никаких отказов, даже табличек с правилами поведения на катке я не заметила и уж тем более не услышала ни слова о юристах. Как школа справлялась с такой ответственностью? А с травмами? Ведь в американской школе Майи выходить на обледеневший асфальт было строго verboten (запрещено). Но в Швеции не просто разрешали детям кататься на коньках во время перемены, но и включали этот вид деятельности в школьную программу.

– Травмы случаются очень редко. У нас есть определенные правила, и дети стараются их соблюдать, – объясняет Сюзанна, словно прочитав мои мысли. – Мы постоянно напоминаем им про шлемы, и они знают, что нельзя кататься на санках или коньках, пока на улицу не вышел кто-то из взрослых.

– А если что-то случится? – не унимаюсь я.

– Все школьники имеют государственные полисы страхования от несчастных случаев. Но на самом деле ничего серьезного у нас не случается.

На этом тема была исчерпана.

После перемены дети выполняют индивидуальные задания в зависимости от того, по какому предмету они отстают. Кто-то читает, кто-то пишет в своих тетрадях. Как и в моем втором классе около тридцати лет назад, дети заняты какими-то проектами, а учителя побуждают их планировать свою деятельность и нести ответственность за работу. Появилась и новая практика – интегрировать в традиционные уроки движение и физическую деятельность. Например, для обучения математике используются карточки с заданием отбить мяч определенное количество раз или сосчитать шаги до противоположного конца кабинета.

– Мы стараемся вносить разнообразие в расписание, чтобы дети не сидели весь день на месте, – говорит Сюзанна.

Некоторые уроки, такие как изобразительное искусство, естествознание и физическая культура, иногда проводятся на улице. Дети учатся, гуляя по лесу, а движение младшим школьникам крайне необходимо. Катрина, отвечающая за экологическое образование в школе, считает, что на природе предметы вроде математики и физики наполняются жизнью, чего в кабинете добиться сложнее.

– С шестилетками мы собирали палочки и сравнивали их длину, находили самую длинную и самую короткую, – рассказывает она. – На уроках естествознания с детьми постарше мы знакомились с понятием трения, сравнивая разные способы спуска с горы: на вощеной ткани, на пластиковых санках, на рифленой подошве и т. д. Не следует ограничиваться голой теорией, если ее почти всегда можно проверить на практике.

Швеция меняется не только к лучшему. Многолетние низкие результаты тестов PISA, оценивающих знания пятнадцатилетних школьников из разных стран по математике, чтению и естественным наукам, вызвали недовольство и привели к череде хаотичных экспериментов в шведской системе образования. Как следствие, усилился акцент на тестированиях. Если в мое время до восьмого класса дети не писали ни одного государственного стандартизированного теста, то сейчас их дают в третьем, шестом и девятом классах.

– Мне кажется, тесты оставляют нам меньше времени непосредственно на обучение, хотя мы и без них знаем, какие успехи делает каждый ребенок, – говорит Сюзанна, повторяя жалобы многих американских учителей. – Но мы стараемся не ограничиваться подготовкой к тестам и продолжаем заниматься по своей обычной программе.

В 11 часов утра дети прерываются на обед. Следующий урок начинается в полдень, то есть у школьников остается еще от тридцати до сорока минут, чтобы поиграть на свежем воздухе – в зависимости от того, как быстро они расправятся с едой.

– Дети всегда ходят на улицу во время перемены? – спрашиваю я у Сюзанны, когда мы снова стоим на школьном дворе и наблюдаем за носящимися по белоснежному ковру детьми.

Немного удивившись, она отвечает:

– Да, конечно. Они всегда на улице, если только там не снежная буря. Тогда прогулки становятся слишком опасными.

Во время перерыва на обед с затянутого тучами неба снова начинает падать мокрый снег, и в зазоры между пуховиком и теплыми штанами проникает холодный сырой ветер. Мне трудно себе представить, чтобы школа Майи в Индиане была открыта в такой день. И с еще меньшей вероятностью дети пошли бы гулять на улицу, ведь они могли бы промокнуть, замерзнуть или поскользнуться на дорожке. Именно из-за таких погодных условий люди начали бы проклинать зиму, предрекать грядущий снежный апокалипсис, прогуливать работу и впадать в спячку. Но в маленьком шведском городке учителя первого и второго классов сочли их прекрасным поводом для того, чтобы и последний урок провести на улице, устроив детям легкое начало нового полугодия. На мой вопрос, не пострадает ли учебный план из-за дополнительной прогулки, Сюзанна отвечает:

– Конечно, мы должны отводить определенное количество часов теоретическому обучению и у нас есть свои академические цели, – после чего с легкой иронией добавляет: – Но сегодня мы решили воспользоваться чудесной погодой. Я так рада, что выпал снег; очень надеюсь, что он задержится надолго.

После обеда – на последнем уроке – возобновляется катание на санках. Майя и трое мальчишек решают спуститься с горки вчетвером на одних санках, отчего их транспортное средство становится похожим на опасно перегруженный тайский тук-тук. Чтобы усложнить себе задачу, старшие дети соорудили большой снежный сугроб посреди склона, в который эти перво– и второклашки теперь стараются врезаться. По дороге вниз они друг за другом сваливаются с санок, визжа от страха и восторга. Ни разу им не удается съехать вниз в полном составе. И ни разу я не видела, чтобы взрослые пытались прекратить их опасные игры.