Линда Окесон-Макгёрк - Не бывает плохой погоды [Как вырастить здоровых, выносливых и уверенных в себе детей: секреты скандинавской мамы (от фрилюфтслив до хюгге)] [litres]

Ребекка Лоуэн, преподаватель истории из Университета штата Миннесота, заметила радикальные перемены в поведении своего девятилетнего сына после того, как их семья на шесть месяцев переехала в Норвегию и она решила не брать с собой его лекарства, выписанные из-за СДВГ. В Миннесоте мальчик не справлялся со школьной нагрузкой без лекарств, но мама хотела, чтобы за эти шесть месяцев ребенок отдохнул от побочных эффектов. Кроме того, она и так не рассчитывала, что во время заграничной поездки ее сын усвоит много знаний. Поразительно, но он перестал ерзать на уроках и неожиданно для всех полюбил учебу, хотя не принимал лекарства и учился на шведском, которого прежде не знал.

«Поверить не могу, что он каждый день с нетерпением бежит в школу, – пишет Лоуэн в Star Tribune. – Он быстро осваивает шведский, с удовольствием делает уроки и иногда даже обгоняет график или просит сестру придумать новые математические задачи. Вечером он сам читает перед сном, чего дома никогда не делал».

По словам Лоуэн, такая разительная перемена не была следствием более сбалансированного питания и сокращения времени, проведенного перед экраном телевизора, а именно эти два фактора, по мнению специалистов, помогают ослабить симптомы СДВГ. Женщина считает, что ее сын изменился благодаря совершенно другой организации учебного дня в новой школе. «Здесь у него три активные перемены вместо одной, как в Миннесоте. Учебный день примерно на час короче, чем дома, что дает ему дополнительное время для отдыха перед тем, как садиться за уроки. Здесь он почти два часа в день играет на улице, а это в четыре раза больше, чем в США».

Норвегия знакома с проблемой СДВГ; такой диагноз имеют от 3 до 5 процентов норвежских детей школьного возраста. Данный показатель соответствует цифре из Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам, разработанного Американской психиатрической ассоциацией. Согласно ему, СДВГ страдает 5 процентов детей. Между тем в США на данный момент такой диагноз поставлен уже 11 процентам детей, и последние двадцать лет эта цифра стабильно растет. Более половины детей с СДВГ получает медикаментозное лечение, а среди дошкольников более 75 процентов имеет данный диагноз. Ученые все еще пытаются найти объяснение вспыхнувшей в последнее время эпидемии СДВГ, и споры о методах лечения продолжаются. Конечно, игры на свежем воздухе нельзя назвать универсальным лекарством от СДВГ, но в случае семьи Лоуэн они сыграли ключевую роль. Поведение ее сына перестало соответствовать критериям СДВГ, и норвежские учителя не заметили у мальчика симптомов этого расстройства.

Майя быстро адаптируется к новой школе и новому графику. Настолько быстро, что я ошарашена переменами в ее поведении. В отличие от сына Лоуэн, у Майи не было ни СДВГ, ни проблем с поведением на уроке. Она была тихой, обычно держалась обособленно и прилежно выполняла все задания. Дома учителя называли ее умницей, и, даже отбросив в сторону родительскую предвзятость, я не могла с ними не согласиться. Однако, несмотря на насыщенность школьной программы и высокие оценки, Майя относилась к школе без особого восторга. В подготовительном классе она едва высиживала долгий учебный день и жаловалась, что хочет вернуться в детский сад. С занятий Майя возвращалась подавленной и уставшей, и с увеличением объема домашних заданий в первом и во втором классах ситуация ничуть не улучшилась. На вопрос «Как дела в школе?» она отвечала стандартной фразой из трех слов: «Я не помню». Там ее ничто не радовало, разве что дни рождения одноклассников, когда всем детям раздавали угощения. Я не понимала, почему так происходит. Я всегда любила школу, по крайней мере, до тех пор, пока не началась непонятная алгебра где-то в восьмом или девятом классе. Впрочем, я росла в Швеции, и это было около тридцати лет назад, так что мой школьный опыт существенно отличался от опыта дочери.

Вечером после первого учебного дня в Швеции Майя уверенно заявляет: «Завтра я хочу пойти одна», – вежливо отклоняя предложение моей матери пойти с ней. Днем, вернувшись домой, она снова без умолку рассказывает про свой класс, про еду в столовой, про новых друзей. Всю следующую неделю дочь засыпает меня отчетами о проведенных днях.

– Угадай, что мы сегодня делали на физкультуре! Мы катались на санках. Я поехала с горки с Оливером, Ханнесом и Нелли, и мы помчались та-а-а-к быстро, через кочку и врезались в большой сугроб! На обед давали рыбу, она мне не понравилась, а вот картошка была очень вкусной. А потом у нас была социология, и мы разговаривали про пятнадцать профессий. Кстати, а ты пела это в детстве? – взволнованно щебечет Майя и вспоминает начало песни, которую я, естественно, разучивала на уроках музыки во втором классе.

Впервые за всю свою почти восьмилетнюю жизнь она искренне радуется школе. Теперь дочь не просто «готова к обучению», как гласила таблица успеваемости на стене ее класса в родной школе. Теперь она по-настоящему мотивирована к учебе.

Через две недели после начала занятий в новой школе Майя получает приглашение на день рождения одного из своих одноклассников. «Санная вечеринка, – написано в приглашении. – Приноси с собой шлем и то, на чем можно кататься!» Я была заинтригована. Майя родилась в феврале, и, когда мы праздновали ее день рождения, я всегда включала в программу праздника поиск сокровищ на улице. К счастью, родители ее друзей меня поддерживали и никогда не были против того, чтобы их дети немного перепачкались. Но идея целиком уличного дня рождения в январе была для меня в новинку.

В день праздника мы загружаем в машину несколько взятых напрокат снегокатов и тобогганов, а также несколько пластиковых досок для катания на ногах. Именинник – его зовут Ханнес – живет за городом на небольшой ферме с курочками, овечками и, судя по всему, с одной из лучших снежных горок в округе. Его мать Анетта – энергичная и прямолинейная женщина, которая улыбается практически столько же, сколько говорит. Когда мы приезжаем, она деловито жарит сосиски и разогревает saft – популярный у детей сладкий напиток – на открытом огне. Ее окружают шестнадцать детишек в зимних комбинезонах, сидящих на одеялах и подушках, брошенных на вырубленные прямо в больших сугробах сиденья и пару скамеек. Дети с нетерпением дожевывают еду, чтобы как можно скорее помчаться на длинную, крутую и немного извилистую горку рядом с домом, и десятками поглощают морковки и сосиски, даже не сняв шлемы.

– Мы устраивали санную вечеринку в прошлом году, и детям захотелось повторить, – говорит Анетта, когда я спрашиваю, почему они решили праздновать день рождения на улице. – Им очень понравилось, – она кидает несколько сосисок на решетку и, обратившись к одному из мальчишек, просит его дожевать морковь, прежде чем помчаться на горку. – Мы всегда устраиваем дни рождения на улице, – продолжает Анетта. – Однажды у нас была дискотека в палатке – зеркальный шар и все такое. Мне нравятся уличные праздники. Честно говоря, мы предпочитаем такой вариант из-за лени. Представляете, что такое шестнадцать детей в доме? Нет уж, спасибо! Ситуация быстро выходит из-под контроля. После уличной вечеринки гораздо проще наводить порядок.