Ричард Престон - Эпидемия. Настоящая и страшная история распространения вируса Эбола

Сразу после выделения штамма Кардинала и подтверждения того, что это марбургский вирус, Джонсон задался вопросом, где и как Питер Кардинал мог заразиться. Где был этот ребенок? Из-за чего он заразился? Где именно он путешествовал?

Эти вопросы не давали Джонсону покоя. Он уже много лет пытался найти тайные резервуары нитевидных вирусов.

Он позвонил своему другу и коллеге в Кении доктору Питеру Тукеи, ученому в Кенийском медицинском исследовательском институте в Найроби.

– Мы знаем, что это Марбург, – сказал ему Джин. – Вы можете узнать историю этого ребенка? Выяснить, где он был и что делал?

Доктор Тукеи сказал, что найдет родителей и опросит их.

Через неделю у Джина зазвонил телефон. На проводе был доктор Тукеи.

– Знаешь, где был тот парень? – сказал он. – Он был в пещере Китум на горе Элгон.

Джин почувствовал покалывание в голове. Пути Шарля Моне и Питера Кардинала пересеклись только в одном месте на земле – в пещере Китум. Что они делали в пещере? Что они там нашли? К чему они прикасались? Чем они дышали? Что обитало в пещере Китум?

Юджин Джонсон сидел за столиком для пикника в Форт-Детрике возле утиного пруда, наклонившись вперед и пристально глядя на меня. Был жаркий день в середине лета.

На нем были темные очки. Он поставил большие локти на стол, снял темные очки и потер глаза. Он был ростом шесть футов два дюйма (185 см), весил фунтов двести пятьдесят (115 кг). Его карие глаза глубоко сидели на заросшем бородой лице, а под нижними веками залегли темные круги. Он выглядел усталым.

– Итак, Питер Тукеи позвонил мне и сказал, что мальчик посетил пещеру Китум, – сказал Джонсон. – У меня до сих пор мурашки бегут по коже, когда я думаю об этом. Через несколько недель я прилетел в Найроби и поговорил с Дэвидом Сильверстайном, лечащим врачом мальчика. Со мной был Питер Тукеи. Потом мы обошли все места в Кении, куда ходил малыш, даже его дом. У его родителей был хороший дом в Кисуму, недалеко от озера Виктория. Это был оштукатуренный дом, окруженный стеной, и в доме жили повар, садовник и водитель. Дом был чистым и аккуратным, открытым и побеленным. Мы увидели, что на крыше живет сурок-даман. Это было домашнее животное, обитавшее в водосточном желобе. Там было несколько аистов, кролики, козы и всевозможные птицы. Я не видел никаких летучих мышей рядом с домом.

Он помолчал, размышляя. Вокруг никого не было. В пруду плавало несколько уток.

– Я очень нервничал из-за разговора с родителями, – сказал он. – Понимаете, у нас с женой нет детей. Я не из тех людей, которые могут утешить мать, к тому же я работаю на армию США. Я понятия не имел, как с ними разговаривать. Я попытался поставить себя на их место и вспомнил, что чувствовал, когда умер мой отец. Я позволил им поговорить об их сыне Питере Кардинале и его сестре, которые были неразлучны с того момента, как он приехал в Кению. Дети проводили все время вместе, делали все вместе. Так в чем же разница в поведении? Почему Питер Кардинал подхватил вирус, а его сестра – нет? Я узнал, что в их поведении было одно отличие. Родители рассказали мне историю о камнях в пещере. Они сказали мне, что их ребенок был геологом-любителем. Дело было вот в чем: не порезал ли он руку о какие-нибудь кристаллы в пещере? Мы обсудили эту возможность с родителями. Питер сказал им, что хочет взять в пещере Китум несколько кристаллов. Поэтому он стал бить молотком по стенам пещеры и собирать камни с кристаллами внутри. Камни разбил водитель, а вымыл повар. Мы проверили их кровь, и положительного результата на Марбург не было.

Вполне возможно, что точкой контакта были руки мальчика, что вирус попал в кровь Кардинала через крошечный порез. Возможно, он уколол палец о кристалл, испачканный мочой какого-то животного или остатками раздавленного насекомого. Но даже если он уколол палец о кристалл, это ничего не говорило о месте обитания вируса в природе; это не идентифицировало естественного носителя вируса.

В 1986 году – за год до смерти Питера Кардинала – Джин Джонсон провел эксперимент, который показал, что Марбург и Эбола действительно могут путешествовать по воздуху. Он заразил обезьян Марбургом и Эболой, позволив им вдохнуть вирусы в легкие, и обнаружил, что очень небольшая доза Марбурга или Эболы может вызвать у обезьяны взрывную инфекцию. Поэтому Джонсон хотел, чтобы члены экспедиции в пещере носили дыхательные аппараты.

– Я привез с собой эти военные противогазы с фильтрами. Еще нам нужно было чем-то прикрыться, иначе дерьмо летучих мышей попадет в волосы. Мы купили в местном магазине наволочки. Они были белые, с большими цветами. Так что в первый раз, когда мы вошли в пещеру, там была кучка кенийцев и я в этих армейских противогазах и цветастых наволочках на головах, и кенийцы просто покатывались со смеху.

Они исследовали пещеру и составили ее карту. После этой разведывательной поездки Джин Джонсон убедил армию спонсировать крупную экспедицию в пещеру Китум. Через полгода после смерти Питера Кардинала, весной 1988 года, Джин появился в Найроби с двадцатью ящиками, полными снаряжения для работы с биологической опасностью и научного оборудования. В оборудование входили несколько военных мешков, предназначенных для упаковки тел, и члены его команды серьезно обсуждали между собой, как поступить с их собственными останками, если один из них умрет от Марбурга. На этот раз Джин почувствовал, что близок к вирусу. Он знал, что вирус будет трудно найти, даже если он живет в пещере Китум, но он чувствовал, что был слишком близко, чтобы потерпеть неудачу в своих поисках. В пещере жило чудовище, и он шел туда, чтобы найти его.

Кенийское правительство согласилось закрыть пещеру Китум для туристов, пока совместная кенийско-американская экспедиция будет искать в ней вирусы. Руководителем экспедиции был доктор Питер Тукеи из Кенийского медицинского исследовательского института. Джин Джонсон задумал эту идею, собрал оборудование и нашел деньги, чтобы заплатить за него. В команде было тридцать пять человек, и большинство из них были кенийцами, в том числе натуралисты, ученые, врачи и рабочие. Они привезли с собой большое количество морских свинок, ехавших в коробках, и семнадцать обезьян в клетках, включая бабуинов, белогорлых мартышек и африканских зеленых мартышек. Обезьяны и морские свинки были сигнальными животными, как канарейки в угольной шахте: их посадили в клетки внутри пещеры Китум и рядом с ней в надежде, что кто-то из них заразится марбургским вирусом. Инструментов, которые могли бы засечь вирус, не существует. В настоящее время лучший способ найти вирус в дикой природе – это поместить сигнальное животное в предполагаемом месте распространения вируса и надеяться, что животное заболеет. Джонсон полагал, что, если какая-нибудь из его обезьян или морских свинок истечет кровью, то он сможет изолировать вирус от больных животных и, возможно, сможет выяснить, как животные заразились им.