Дэвид Кристиан - Большая история [С чего все начиналось и что будет дальше]

Ученые ведут споры о том, сколько разных видов гоминин существовало полмиллиона лет назад. Мы знаем, что их было много. Но важнее общая тенденция: теперь гоминины появляются в Европе ледникового периода и Северной Азии, в условиях, совсем не похожих на африканскую саванну. Эти условия требуют новых умений и технологий, так что неудивительно, что орудия стали сложнее, разнообразнее и более узкоспециализированными, чем у человека прямоходящего. Гоминины начали насаживать каменные наконечники на деревянное древко. В Шёнингене, на территории Германии, археологи нашли деревянные копья, которым 400 000 лет, – тонкой и очень аккуратной работы. Некоторые антропологи даже отмечают признаки художественной и ритуальной деятельности. Среди находок Эжена Дюбуа были декорированные раковины моллюсков, возраст которых датирован 500 000 лет, и они подозрительно напоминают простые формы искусства.

И все же… все же революции еще не произошло. По-настоящему впечатляющие изменения начались лишь около 200 000–300 000 лет назад, после появления нашего вида, человека разумного.

Представьте себе, что группа инопланетных ученых летает по орбите вокруг Земли в поисках разумных существ и наблюдает местные формы жизни в рамках долгосрочного исследовательского проекта длиной в несколько миллионов лет. 200 000 лет назад они не заметили бы в наших предках ничего необычного. В Африке и некоторых частях Европы и Азии они могли бы обратить внимание на ряд видов крупных прямоходящих приматов, включая тех, что мы называем неандертальцами ( Homo neanderthalensis ) и человеком гейдельбергским ( Homo heidelbergensis ). Они даже могли бы видеть особей, которых современный земной палеонтолог назвал бы человеком разумным, потому что самому старому черепу из тех, что обычно относят к нашему виду, почти 200 000 лет. Его нашли в долине Омо в Эфиопии, в Восточно-Африканской рифтовой долине (в июне 2017 года датировали человеческие останки из Марокко, которым около 300 000 лет, но кем нам приходился тот, от кого они остались, точно пока не установлено). Однако мало что отличало этих первых людей от множества других видов приматов и млекопитающих крупных и средних размеров. Они жили небольшими разбросанными кочевыми сообществами, общая популяция которых составляла не более нескольких сотен тысяч особей. Как и все крупные животные, они добывали необходимую пищу и источники энергии охотой или собирательством в ближайших окрестностях.

Сегодня, через 200 000–300 000 лет (с точки зрения палеонтологии это ничтожно короткое время), наши инопланетяне, летающие по орбите в поисках разумной жизни, увидели бы в поведении этого особого вида достаточно изменений, чтобы их ученые заулыбались и начали потирать руки. Они смотрели бы, как люди распространяются по миру. Затем, с конца последнего ледникового периода, 10 000 лет назад, они стали бы замечать, что численность людей быстро растет. Они также увидели бы, как человек меняет окружающую среду, чтобы приспособить ее под себя, сжигая леса, меняя русла рек, вспахивая землю и сооружая села и города. За последние 200 лет численность людей переросла 7 млрд и наш вид стал преобразовывать океаны, землю и воздух. По континентам зазмеились проложенные людьми дороги, каналы и рельсы, соединяя между собой тысячи городов с миллионным населением. Огромные суда ходят по океанам, самолеты по воздуху перевозят между материками грузы и людей. Всего 100 лет назад по ночам на Земле стали зажигаться светящиеся ниточки дорог и пятнами сиять города. Приборы инопланетян также показали бы, что в океанах растет кислотность, атмосфера нагревается, коралловые рифы умирают, а полярные льды тают. Биологическое разнообразие сокращается так быстро, что некоторые инопланетные биологи задумались бы, не начинается ли тут очередное массовое вымирание.

С точки зрения палеонтологии такие быстрые изменения подобны взрыву. Неожиданно для самих себя мы стали видом, преобразующим планету. Если мы будем достаточно глупы, у нас даже хватит сил, чтобы за считаные часы уничтожить бóльшую часть биосферы, запустив несколько из 1800 ядерных ракет, которые сегодня остаются в повышенной боевой готовности. За все 4 млрд лет истории жизни на Земле ни у одного вида не было такой мощи.

Очевидно, был преодолен новый порог. Наши ученые-инопланетяне, конечно, спрашивали бы себя: «В чем секрет этого странного вида?»

Над этим же вопросом долго и тяжело бились историки, антропологи, философы и представители многих других направлений. Некоторые считают, что он слишком сложный, многоплановый и предвзятый, чтобы можно было ответить на него с научной позиции. Но любопытно, что, если рассматривать историю человечества в более широком контексте развития биосферы и Вселенной, отличительные черты нашего вида проступят более отчетливо. Сегодня во многих областях ученые, по-видимому, приходят к одному и тому же ответу на вопрос о том, что делает нас уникальными.

Если вы видите такие внезапные резкие изменения, поищите мелкие сдвиги, которые привели к большим последствиям. Теория сложных систем и смежная с ней теория хаоса изобилуют подобными случаями. Это часто называют эффектом бабочки. Метафора принадлежит метеорологу Эдварду Лоренцу, который отметил, что в метеорологических системах сила маленького события (такого, как взмах крыльев бабочки) может приумножиться в цикле положительной обратной связи и вызвать каскад изменений, которые приведут к торнадо на расстоянии тысяч километров. Какие же маленькие изменения заставили разразиться торнадо человеческой истории?

У человека богатый арсенал свойств, от ловких рук до крупного мозга и предрасположенности к общению. Но наше радикальное отличие – это то, что мы работаем над информацией об окружающем мире сообща. Мы не просто собираем информацию, как другие виды. Похоже, мы ее культивируем и приручаем, как фермер культивирует злаки. Мы генерируем ее все больше и больше, обмениваемся ею и используем ее, чтобы осваивать все более мощные потоки энергии и ресурсов. Благодаря новой информации копья, луки и стрелы человека стали лучше, и охотиться на крупных животных стало менее опасно. Появились более совершенные лодки, которые позволяли добираться до новых рыболовных мест и новых земель, а благодаря накопленным познаниям в ботанике люди научились вываривать яд из потенциально съедобных растений, например маниока. В современном мире новая информация лежит в основе технологий, благодаря которым мы освоили энергию ископаемого топлива и построили электронные сети, объединяющие нас в единую всемирную систему.

Управление информацией на таком уровне не может быть достижением отдельных индивидов. Для этого был необходим обмен, требовалось от поколения к поколению накапливать открытия. В конце концов в результате этого обмена из отдельных общин сформировалось то, что русский геолог Владимир Вернадский назвал ноосферой, – единое глобальное пространство мысли, культуры, общих понятий и идей. «Известен, – пишет Майкл Томаселло, – лишь один биологический механизм, который мог вызвать подобные изменения в поведении и познании за столь короткое время… это механизм социальной или культурной трансмиссии, и он действует на много порядков быстрее эволюции организмов». Томаселло называет данный процесс «кумулятивной [141] То есть накапливающейся (от лат. cumulatio – увеличение, скопление). культурной эволюцией», и единственный вид, которому это свойственно, – наш [142] Michael Tomasello . The Cultural Origins of Human Cognition. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1999, loc. 39, Kindle. .