Владимир Аникеев - Практические советы Порфирия Иванова

Результатом такого искреннего "диалога" с Природой стал вывод: в Природе есть все необходимое для здоровья человека, и все нужные для этого лекарства Природа дает человеку через непосредственный контакт с тремя ее "телами": воздухом, водой и землей, несущими в себе дыхание природной жизни. Были найдены и закономерности этого контакта, через которые человек получает природные силы для качественного изменения своего внутреннего содержания. Приведем выдержки из одной тетради Порфирия Корнеевича: "Мы стали брать в Природе только "хорошее" и "теплое", а от "плохого" и "холодного" стали отгораживаться, уходить. В этом наша ошибка: мы живем однобоко, а не кругозорко. За это Природа бьет своими силами: мы простуживаемся и болеем и умираем на веки веков. А вот если мы не будем уходить от "холодных" качеств Природы, заимеем с ней дружбу и любовь со всеми качествами ее, как "хорошими’’, "теплыми", так и "холодными", "плохими" в их единстве, тогда мы перестанем болеть и простуживаться, станем здоровыми. Природа станет нам Матерью. Она через воздух, воду и землю откроет нам свои силы для нашей полнокровной жизни. Жить мы будем, а умирать не будем…"

Таким образом, П. К. Иванов на практике пришел к постижению того, что наиболее общими законами совершенствования человека в Природе являются законы диалектики, сделавшись, можно сказать, первым "диалектическим человеком", возможности "познания которого безграничны…"

Из статьи Г. Франко "К невозможному летят наши души", опубликованной тем же журналом:

"Это особый Дар — посмотреть на вещи, казавшиеся очевидными, по-новому, так, словно стереть с них пыль тысячелетних представлений. Таким "детски-наивным", мудрым видением, каким бывают наделены поэты и пророки, обладал наш удивительный соотечественник Порфирий Иванов. Главным его даром была любовь к людям, ко всему сущему, любовь пламенно-деятельная, редчайшая по силе самоотверженности.

Что есть человек? Каков смысл его жизни? Что сделать, чтобы преодолеть слепой закон пожирания и смерти, царящий в мире, и ввести в него закон любви? В 35 лет Иванов вдруг задумался над этими самыми глубинными, сущностными вопросами бытия. Он понял, что отгораживаясь от природы, уходя от "холодного и плохого" пути, люди проявляют "не свою любовь, а свой каприз, свое хотение". Писал в тетрадях: "Люди в своей жизни развили мертвое, убитое ими. За что же Мать родная, Природа, будет их жалеть?" Можно ли, истинно любя природу, жить за счет нее, а значит, в большей или меньшей степени загрязнять, обеднять, разрушать ее? Порфирий Иванов ставил вопрос резко: раз люди едят, одеваются, "домом нуждаются", значит они — "воры", "насильники", "убийцы", живущие "самозахватом".

И Иванов начал искать пути выхода из этой привычно-кровавой борьбы за существование. Дорога "сознательного терпения" в природе научила его любить три ее "живых тела": воздух, воду и землю, этих "милых неумираемых Друзей", без которых нет у человека здоровья. Его уникальный полувековой опыт живого, любовно-доверительного общения с природой показал, что в необычных условиях в организме открываются новые качества: при непосредственном контакте с холодом в нем вырабатывается внутренняя энергия, природное, естественное тепло (сегодня уже существуют попытки не только философского, но и естественнонаучного обоснования этого феномена). "Мне, моему телу, плохо, красоты на мне нет и без одежды холодно. Но я хорошо понял, что плохое и холодное дает человеку хорошее и теплое" — писал он, радостно дивясь непостижимой мудрости жизни, в самой алогичности, неожиданной парадоксальности которой проступает неумолимая логика.

Его "разведочные шаги по нашей земле" пробудили сознание тысяч людей. (…) Этот опыт наталкивает на мысль о том, что мы уже не вправе довольствоваться воспитанием внешней, "ландшафтной" любви к природе, когда человек живет за счет нее. Эксперимент Порфирия Иванова указывает нам иной путь: качественно преобразовать свою внутреннюю природу, перестать быть человеком-потребителем, а значит, убивающим в природе, и создать в себе человека нового, живущего без потребностей, за счет своих внутренних энергетических ресурсов, без всякого насилия над природой. (…)

"Мы Природу будем любить своим делом", любить "душою и сердцем", любить "не однобоко, как это делалось, а кругозорко", — писал Порфирий Иванов. "Любовь наша, она восстанавливает у человека здоровье". Качественное преобразование человека мыслится им как обретение истинного здоровья — в том широком смысле, в каком понимали его древние. "Нельзя лечить тело, не леча душу", — говорил Сократ. Вдумаемся в слово "исцеление". Ведь это — обретение целостности (если идти к смыслу слова через его этимологию), полноты бытия. Истинное здоровье, по Иванову, — это полнота, гармония, равновесие всех природных связей, пробужденных в человеке. Когда Природа и человек полностью, любовно и доверительно, открыты друг для друга.

Иванов не уставал повторять, что внешняя, физическая сторона качественного преобразования человека — не главное. Говорил, что причина всех болезней находится в самих людях: их неправильном мышлении и, как следствие, неправильных делах. "Люди не ищут тайну человеческой жизни, их больше интересует внешняя сторона: земля, космос". Но человеку не мешало бы заглянуть в себя, разобраться в собственной природе, а потом действовать вовне, твердо зная, что ему надо.

"Закалка-тренировка" (в широком смысле) и "сознательное терпение" — ключевые понятия в системе П. К. Иванова. Без них физического здоровья не обретешь. Но, тем более, немыслимо без них оздоровление нравственное. Так возрождаются традиции русской аскезы, противоядия от нравственных недугов, школы самовоспитания духа. "Человек должен жить в победе" — не над внешней природой, а над "внутренними врагами", укоренившимися в его нравственной природе: жадностью, ленью, самодовольством, гордостью, страхом, лицемерием. Для этого необходимо вступить в беспощадную невидимую брань с ними — то есть с самим собой. Но прежде их надо увидеть. Покаяние — вот то очистительное горнило, в котором должны переплавиться наши неправедные дела и мысли. "Просите прощения друг у друга, просите прощения у Природы", — обращался к людям Учитель. Тягчайший же порок души человеческой — эгоизм, отсутствие любви в нас. "Самое главное — любить людей, — считал Иванов. — Любовь между всеми людьми только и может привести нас к вечной, неумирающей жизни".

Истинная любовь — всегда самозабвенная, самоотреченная любовь-жертва. Ведь принимать того, кого любишь, таким, какой он есть, — значит проявлять "сознательное терпение" к его нравственным и физическим недугам, погружаться в его беды и страдания — сострадать. Посмотрите в себя — ведь это, наверное, было с каждым. Когда теряется способность жертвовать собою ради других, иссыхает любовь, мир гибнет. Этот высокий закон жизни духа отражен в древних мифах и сказках: отказом ради высшего добра, ради любви — от земных, временных ценностей, от чего-то дорогого в своей жизни, от самой жизни — добывается спасение для всех, бессмертие. Очень точно о любви, как о жертве, сказано в Новом Завете: "Никто большей любви не имеет, как тот, который душу свою положит за друзей своих". И в другом месте: "Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестанет, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится".