Линдси Фицхаррис - Ужасная медицина. Как всего один хирург Викторианской эпохи кардинально изменил медицину и спас множество жизней

Они уже шли обратно той же дорогой, когда Беддо поскользнулся; земля ушла у него из-под ног. Листер услышал грохот и обернулся вовремя, чтобы увидеть, что сверху на него катятся Беддо и груда камней. Беддо смог в конце концов остановить падение, в то время как Листер прижался спиной к утесу, однако огромный камень все же ударил его по бедру. По словам Беддо, камень «стремительно пролетел вниз по осыпи, а затем – никого не задев – через толпу детей, которые играли в классики».

Беддо быстро осознал, что случай серьезный. Оставив раненого товарища позади, он спустился по тропинке и вскоре вернулся с носилками и четырьмя мужчинами, которые торжественной процессией доставили раненого Листера обратно в больницу. У ворот Королевского лазарета стояла миссис Портер, заламывая руки и плача. Щедро приправляя речь шотландским выговором, она ругала Беддо за то, что тот подверг опасности ее любимого хирурга: «Ах, док’та Беддо! Док’та Беддо! Ну кто ж еще этта мог быть! Вы, англич’ане, бестолковые, вам бы только солнечные ванны прин’имать!»

Листер на несколько недель оказался на больничной койке, в очередной раз отложив отъезд из Эдинбурга. К счастью, он ничего не сломал, хотя сильно ушиб ногу. Беддо был потрясен мыслью о том, сколь близко подобралась смерть; годы спустя он размышлял о том, как мог бы измениться ход истории, если бы Листер погиб: «Погуби я своего друга Листера тем летом… какая потеря для мира и миллионов его обитателей!»

Грохот сотен пушек звучал по всему полю боя. Пули свистели в воздухе, разрывая плоть и калеча всех, кто попадался на пути. Конечности были оторваны, внутренности вываливались наружу, окрашивая траву в багровый цвет – кровью тех, кто часто был слишком шокирован ранениями, чтобы кричать. Как и многие молодые люди, которые никогда сами не видели ужасов войны, Ричард Джеймс Маккензи был чертовски не готов к тому, что ждало его на поле боя. Вооруженный лишь чемоданом хирургических инструментов и хлороформом, он присоединился к 72-му полку шотландских горцев герцога Олбани в сражении против русских в начале Крымской войны в 1854 году.

Тридцатитрехлетний Маккензи временно ушел с поста ассистента Сайма, чтобы добровольцем отправиться на фронт в должности военного хирурга. И Маккензи, и Листер работали под руководством Сайма в одно и то же время, но в разных качествах; первый был старше и работал в Королевском лазарете в течение многих лет. За время пребывания в больнице Маккензи перенял многие техники старшего коллеги, включая знаменитую ампутацию голеностопного сустава. Именно из-за их тесных рабочих отношений многие сотрудники факультета в Эдинбургском университете верили, что Маккензи однажды займет более высокую должность на кафедре клинической профессуры – самой привилегированной из трех (если судить по распределению больничных палат в Королевском лазарете). Но когда сэр Джордж Баллинголл, профессор военной хирургии, объявил о своей отставке, Маккензи увидел в этом шанс ускорить карьерный рост. Единственным препятствием была необходимость иметь военный опыт.

Вскоре после того, как Маккензи покинул Эдинбург, обнаружилось, что его скудные медицинские запасы будут иметь ограниченную ценность. Больше всего Маккензи беспокоили не пули или пушечные ядра, а последствия антисанитарных условий. В письме домой он писал: «У нас, как вы знаете, мерзкие времена… не столько от фактической смертности в бою, сколько из-за огромного количества болезней». Малярия, дизентерия, оспа и брюшной тиф пронеслись по армейским лагерям, истощая ресурсы войск еще до начала каких-либо сражений. Маккензи оплакивал тот факт, что бойцы «гниют заживо, без единого выстрела, так и не увидев ни одного врага».

Шанс вступить в бой появился 20 сентября, когда французские и британские войска собрались вместе, чтобы сразиться с русскими в битве к югу от реки Альма в Крыму. Это было первое крупное сражение Крымской войны. Союзники одержали победу, но все понесли огромные потери: армия Маккензи потеряла около 2500 человек, русские – больше 5000. Битва при Альме была кровавой баней: помимо извлечения многочисленных пуль и перевязки множества ран, Маккензи в тот день пришлось в одиночку провести 27 операций (включая две ампутации в тазобедренном суставе) – все в импровизированных больничных палатках.

Те, кто выжил в бою и потерял конечности, не были в безопасности. Вскоре после того, как затихли пушки, случилась вспышка азиатской холеры, которая неумолимо преследовала батальон Маккензи по рекам, холмам и долинам. Вызываемая бактерией Vibrio cholerae , эта болезнь обычно передается через источники воды, загрязненные фекалиями инфицированных. Во время Крымской войны болезнь расползалась по всей Европе, и не исключено, что солдаты принесли холеру на передовую в собственных кишках. После инкубационного периода (от двух до пяти дней) у больных резко начинаются сильнейшие диарея и рвота, что приводит к тотальному обезвоживанию. Смерть может наступать в течение нескольких часов, как отметил Маккензи в письме домой: «Симптомы у многих проявились во время утренней переклички, и они умирали уже через три, четыре или пять часов… Вряд ли нужно упоминать, что любое лечение в таких случаях – совершенно бесполезно». В отсутствие лечения смертность при азиатской холере составляла 40–60 %.

За два с половиной года более 18 000 солдат умерли от холеры, которая унесла больше жизней, чем любая другая болезнь, поразившая британскую армию во время Крымской войны. Одной из первых жертв стал Ричард Джеймс Маккензи. Многообещающий хирург из Эдинбурга умер от холеры через пять дней после битвы при Альме, 25 сентября 1854 года. И снова случилось так, что смерть расчистила путь другому человеку.

Многие из коллег Маккензи последовали за ним на войну, но религия Листера запрещала ему участвовать в насильственных действиях (даже если его роль будет заключаться в помощи раненым). Поскольку в 1854 году его ординатура в Королевском лазарете подошла к концу, он оказался без работы и планов на будущее. Несколькими месяцами ранее он писал отцу, что подумывает просить место младшего хирурга в Королевской бесплатной больнице в Лондоне. Несмотря на любовь к Сайму, Листер скучал по семье, и это была первая из многих его попыток вернуться домой в течение следующих двадцати трех лет.

Королевская бесплатная больница была основана хирургом Уильямом Марсденом в 1828 году для оказания бесплатной помощи (как следует из названия) тем, кто не мог позволить себе лечение. Хотя больницы по всей Британии обслуживали бедных, пациенты должны были вносить свой материальный вклад в проживание и питание. Кроме того, стационарная госпитализация предоставлялась только тем, кто мог получить письмо от губернатора или подписчиков больницы, что было нелегкой задачей. Марсден, напротив, считал, что «единственным документом [для получения допуска в больницу] должны быть нищета и болезни». Его решение возвести Королевскую бесплатную больницу было продиктовано случаем с умирающей девушкой, которую он нашел однажды вечером на ступенях церкви Святого Эндрю. Марсден пытался пристроить ее в больницу, но потерпел неудачу, поскольку у девушки в кармане не было ни гроша. Несколько недель спустя она умерла.