Л Цветкова - Мозг и интеллект: Нарушение и восстановление интеллектуальной деятельности

Краткий анализ психологической структуры интеллектуального акта, строения самой арифметической задачи, ее вербальной формы дал нам основание предположить, что интеллектуальный акт может оказаться нарушенным при поражении как лобных долей мозга, так и теменно-затылочных его отделов. Однако нарушение это будет носить различный характер. В случае поражения лобных долей мозга нарушение решения арифметических задач будет выступать в связи с первичным нарушением ориентировочно-исследовательской деятельности, включающей в себя процессы выделения существенного и отвлечения от несущественных элементов условия задачи, процессы сравнения, обобщения и абстракции. Все это естественно отразится На нарушении процесса планирования деятельности, на умении создавать общую схему решения. Всякая целенаправленная деятельность сопровождается и завершается контролем, который также окажется нарушенным у этой группы больных.

Трудности решения задач при поражении теменно-затылочных отделов мозга окажутся следствием нарушения конкретных операций: декодирования логико-грамматической структуры условия задачи, нахождения нужных математических отношений между совокупностями счета.

Ниже мы обратимся к анализу экспериментального материала, раскрывающего различия и особенности в природе нарушения структуры интеллектуальной деятельности у больных обеих групп.

Известно, что при поражении теменно-затылочных отделов мозга нарушается возможность объединения поступающих раздражителей в симультанные группы и анализа входящих в их состав компонентов, что обусловливает патологию пространственного восприятия. От этого страдают сложные формы мнестической и речевой деятельности, а это приводит к известной в клинике мозговых поражений семантической афазии, акалькулии. Естественно, что интеллектуальная деятельность, требующая симультанных (пространственных) форм анализа и синтеза получаемой информации, не может не пострадать при поражении этих участков мозга. Опыты по решению задач этой группой больных показали сохранность у них направленной на известную цель деятельности, их активность, внимание в процессе решения задачи, способности к торможению импульсивных попыток, сохранность предварительного анализа задачи и умения составлять общий план решения задачи, контролировать свои действия и критически оценивать ошибки.

Однако одного понимания необходимости ориентировки в условии задачи и высокой мотивированности всей деятельности оказывается недостаточным; необходима еще и сохранность умения (действий, операций и навыков), с одной стороны, по анализу вербальной стороны условия задачи с целью ее понимания, а с другой — по соотнесению логико-грамматических конструкций с определенными математическими операциями.

У этих больных в первую очередь и наиболее отчетливо страдает понимание сравнительных, атрибутивных, предложных конструкций и конструкций творительного падежа, поэтому понимание встречающихся в тексте оборотов типа отец старше сына, тень длиннее карандаша, за проданный товар за один день магазин получил и т. д. представляет для них большую (часто непреодолимую) трудность и требует специальной осознанной работы по распознаванию их значений.

Поэтому решение арифметической задачи у них начинается не с повторения условия задачи, как это имеет место в норме, а с анализа грамматического строения условия. Они пытаются разобраться в сложных для них логико-грамматических формулировках, чтобы понять содержание и логические связи между данными условиями задачи и уловить ее смысл. В силу отмеченных дефектов эти больные при активном отношении к деятельности не могут извлечь полную информацию из текста задачи и нередко до них доходят лишь отдельные фрагменты ее содержания.

Проделав нужные операции, связанные с перешифровкой единиц вербальных конструкций в единицы значения и смысла, и приступая к последовательному решению задачи, предполагающему запись конкретных операций, больные снова испытывают трудности, но уже другие, которые лежат на пути перешифровки логического плана решения в математические отношения и нахождения нужных арифметических операций.

Даже тогда, когда в тексте задачи, казалось бы, не было сложных логико-грамматических конструкций, эти больные нередко испытывали трудности нахождения арифметических операций, соответствующих логическим отношениям совокупностей в задаче. Дело в том, что если первая группа дефектов связана с семантической афазией, то вторая группа трудностей обусловлена теменно-затылочной акалькулией, в основе которой также лежат дефекты пространственного анализа и синтеза. При семантической афазии и теменно-затылочной акалькулии нарушается операциональная часть мыслительного процесса.

Если больным в нашем эксперименте удавалось самостоятельно (или при помощи экспериментатора) найти нужные арифметические операции, предварительно расшифровав грамматические формулировки задачи, они успешно решали задачу, обнаруживая при этом понимание содержания и смысла задачи, и в течение всего длительного поиска решения демонстрировали полную сохранность устойчивого внимания, избирательности в действиях и контроля. Изложенные дефекты операциональной части интеллектуального акта и являются центральными: в нарушении мыслительной деятельности больных с теменно-затылочными поражениями головного мозга.

Обратимся к конкретному материалу, иллюстрирующему характер нарушения протекания интеллектуального акта у больных описанной выше группы. Наши исследования показали, что трудности начинаются уже с повторения условий задачи. Но, несмотря на выраженные речевые трудности как восприятия, так и воспроизведения текста задачи, ее конечный вопрос почти всегда понимался и усваивался больными в первую очередь. Больные не всегда сразу могли связать конечный вопрос с условием задачи, ввести его в общую логическую схему, но они никогда не «теряли» вопрос задачи при попытках повторения ее условия, не подменяли его другим вопросом.

Больной Б. (ист. болезни № 34965), 40 лет, с высшим образованием, перенес нарушение кровообращения в системе левой средней мозговой артерии, после чего у него развилась правосторонняя гемиплегия и тотальная афазия. К моменту исследования у него имелись лишь остатки афазии с явными семантическими компонентами. Личностно больной высоко сохранен.

Больному была прочитана задача: «От карандаша длиной 16 см падает тень на 48 см длиннее карандаша. Во сколько раз тень длиннее карандаша?» Многократные попытки больного повторить задачу оказались безуспешными: «Карандаши тень… длиннее… длиннее… вот опять штука — длиннее… что такое длиннее… Как это понять? Не понимаю, что делать». (Больной отказывается от повторения и решения задачи, просит дать ему текст задачи для самостоятельного прочтения. Задачу больной читает вслух, очень медленно, задумываясь почти над каждым словом. Отдельные обороты повторяет много раз.) Запомнили задачу? «Запомнил. Но дело не в этом… а как это все разместить?» Повторите задачу, «От… от… это значит так (рисует стрелку от себя →), карандаша… от карандаша падает тень… значит, тень… на… постоите… постойте… что-то, кажется, понимаю… но, по-моему, да? На 48 см… нет, все-таки… я что-то не уловил… не могу повторить». Вы схватили смысл задачи? «Очень слабо». А как решить задачу, знаете, хотя бы приблизительно? «Нет, конечно, я ведь не знаю задачу… я не понял хорошо. Я знаю там карандаш, тень… Что-то они связаны… но и все, к сожалению. Помню в конце… узнать… вопрос задачи… во сколько раз, а что это такое, я опять не понимаю, все забыл» (огорчается).