Лидия Богданович - Советы советского врача. Молодость в старости

В случаях повышенной потребности у одного из супругов он должен себя немного сдерживать, другой же — иногда соглашаться на встречу, даже если нет настоящего желания. Если у одного из них возникнут трудности, уважение заставит другого временно воздержаться от сексуальной активности. Взаимоуважение будет способствовать единению и углублению, укреплению чувства любви.

Удовлетворение сексуальной потребности, несомненно, способствует прочности брака. Отсутствие культуры половых отношений, спешка, стремление иного мужчины удовлетворить лишь себя оскорбляют жену и нередко являются причиной отвращения женщины к половому акту с мужем. Только дружеская забота друг о друге до старости сохраняет чувство влечения и радость интимной жизни. Гармония половых отношений основывается не только на телесных ощущениях. Удовольствие и радость совместной жизни создаются при условии общности стремлений и взглядов на решение и оценку жизненных ситуаций.

Что такое традиция? Это правила общественной жизни, заведенный порядок, нравственная оценка поведения, взглядов, обычаев, даже профессии, передаваемые из поколения в поколение. А может быть, лучший опыт, выработанный трудом, жизнью? Несомненно одно, традиция — путь к подражанию. Например, традиция уважительного отношения друг к другу отца и матери, уважение к девочке, девушке, женщине; матери со временем из мальчиков готовят примерных отцов семейств.

Родители трудятся, без взаимных упреков переживают трудности и невзгоды жизни. Сквозь эти отношения просвечивают преданность, любовь, единое стремление воспитать детей настоящими гражданами Родины. Подражание добрым семейным традициям — великая сила самовоспитания. Это повторение того, что принято в семье. Знаю я, например, семью народного художника академика Кацмана. Он сам, его дочери и внуки откровенны, правдивы. Хорошая традиция! Встречаются и другие традиции — уважительного отношения к старшим, увлечения какой-либо профессией, общественно полезным трудом. На таком подражании семейным традициям воспитывались целые поколения. Хорошие, добрые семейные традиции влияют не только на поступки молодежи, но и на мысли, чувства.

Выдающийся русский педагог П. Ф. Каптерев писал, что подражательность создает одинаковость человеческой организации и передачу душевного настроения и стремлений. Пробуждающаяся в молодом поколении энергия устремляется прежде всего в подражательную деятельность.

Но бытуют и вредные традиции. Для примера коснемся пьянства, алкоголизма, наркомании. В «Дневнике писателя» в 1876 г. великий Ф. М. Достоевский писал: «Вино скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от всяких светлых мыслей… И что вынесут в уме и сердце своем современные дети народа, взросшие в скверне отцов своих? Загорелось село и в селе церковь, вышел целовальник и крикнул народу, что если бросят отстаивать церковь, а отстоят кабак, то выкатит народу бочку. Церковь сгорела, а кабак отстояли… Г. г., не это ли же самое у нас сейчас происходит… Матери пьют, дети пьют, церкви пустуют, отцы разбойничают, бронзовую руку Ивана Сусанина отпилили, в кабак снесли, а в кабаке приняли! Да и одно ли вино свирепствует и развращает народ в наше удивительное время? Носится как бы какой-то дурман повсеместно, какой-то зуд разврата. В народе началось какое-то неслыханное извращение идей с повсеместным поклонением материализму. Материализмом я называю в данном случае преклонение народа перед деньгами, перед властью золотого мешка. В народе как бы прорвалась мысль, что мешок теперь все, заключает в себе всякую силу, а что все, о чем говорили ему и чему учили его доселе отцы, — все вздор. Беда, если он укрепится в таких мыслях, а как ему и не мыслить так?.. Народ видит и дивится такому могуществу: «что хотят, то и делают» — и поневоле начинает сомневаться: «вот она где, значит, настоящая сила, вот она где всегда сидела, стань богат — и все твое, и все можешь». Развратительнее этой мысли не может быть никакой другой. А она носится и пронизывает все мало-помалу. Народ же ничем не защищен от таких идей, никаким просвещением, ни малейшей проповедью других противоположных идей… Все эти случаи и примеры прорываются в народ беспрерывным соблазном, он видит их каждый день и выводит неотразимые заключения… Повторяю, что-то носится в воздухе полное материализма и скептицизма; началось обожание даровой наживы, наслаждения без труда; всякий обман, всякое злодейство совершаются хладнокровно, убивают, чтобы вынуть хоть рубль из кармана… Я не хочу мыслить и жить иначе как с верой, что все наши девяносто миллионов русских (или там сколько их народится) будут все когда-нибудь образованны, очеловечены и счастливы. Я знаю и верую твердо, что всеобщее просвещение никому у нас повредить не может. Верую даже, что царство мысли и света свободно водворится у нас теперь, никто не захочет стать за идею о необходимости озверения одной части людей для благосостояния другой, изображающей свою цивилизацию, как это везде во всей Европе… Народ наш груб и невежествен, предан мраку, разврату… А идеалы его сильны и святы, и они-то и спасли его в века мучений, они срослись с душой его искони, наградили ее навеки простодушием и честностью, искренностью и широким всеоткрытым умом».

А вот завет Л. Н. Толстого: «Мой завет — не пить вина и водки», «Вино — яд вредный и для души и для тела».

Омерзителен облик пьяной женщины! Л. Н. Толстой однажды рассказал Горькому, что в переулке Москвы, около Сухаревой, он видел пьяную бабу, которая лежала у самой панели. Со двора тек мутный и грязный ручей прямо под затылок и спину женщины. Она что-то бормотала, а встать не могла. «Это самое ужасное, самое противное — пьяная баба, — говорил Толстой. — Я хотел помочь ей встать — и не мог, побрезговал. Вся она была такая склизкая, жидкая. Дотронься до нее — месяц рук не отмоешь — ужас! А на тумбе сидел светленький, сероглазый мальчик, по щекам у него слезы бегут, он шмыгает носом и тянет безнадежно, устало:

— Ма-ам… да ма-амка же. Встань же.

Она шевелит руками, поднимает голову и опять — шлеп затылком в грязь». Толстой плакал, рассказывая эту сцену.

А вот мнение ученых. С 1857 г. И. М. Сеченов, работая над диссертацией, начал изучать состав газов крови опьяненного животного и человека. Он доказал, что опьянение прямым путем ведет к параличу высших отделов центральной нервной системы. Вначале алкоголь вызывает раздражение кожи, а затем исчезают и эти реакции. Причина не в поражении концевых аппаратов чувствительных нервов, как думали прежде, а главным образом в угнетении нервных центров головного мозга.