В.П Осипов - Курс общего учения о душевных болезнях

Griesinger цитирует случай, относящийся к одному студенту Эдинбургского университета Г., который увидел череп на своем письменном столе; он хотел взять череп, но череп исчез; в другой раз он увидел этот череп в аудитории на кафедре профессора; в третий раз его кто-то взял за руку в темной комнате и произнес "не бойтесь"; когда он зажег свечу, то увидел удалявшееся лицо умершего товарища: после этого у Г. обнаружилось лихорадочное заболевание с головной болью и бессонницей.

Под моим наблюдением находился тоже один молодой студент X., обратившийся ко мне с жалобой на галлюцинаторные явления, развившиеся у него с весны 1916 года; однажды, когда он лежал в своей комнате, в открытую дверь соседней комнаты он увидел поле сражения, на котором сам он лежал раненым; с тех пор почти каждую неделю он видел на улице своего двойника, идущего впереди него в пяти-шести шагах расстояния; если X. пытался ускорить походку, чтобы приблизиться к двойнику, последний тоже шел быстрее, так что расстояние между ними не уменьшалось. Однажды X. показалось, что в вагоне железной дороги в него выстрелили, и пуля просвистела мимо него. При исследовании и раепросах X. выяснилось, что он человек в высшей степени анемичный, с ослабленным питанием; желая поступить в высшее учебное заведение по конкурсу аттестатов, он усиленно занимался больше года и не отдыхал летом; поступив туда, куда хотел, он продолжал чрезмерно работать; в октябре он перенес тяжелое крупозное воспаление легких, от которого с трудом оправился; снова усиленно занимался; сначала у него появились кошмарные сновидения, а затем галлюцинации и галлюциноиды, появлявшиеся эпизодически и всегда неожиданно для больного. Дальше указанных элементарных психопатических явлений дело не пошло, и X. скоро совершенно поправился. X. критически относился к своим галлюцинациям, наличности формального психоза у него не устанавливалось, но в период появления галлюцинаций его никак нельзя было признать душевно-здоровым человеком. В передаче не врачей случаи галлюцинаций у лиц не душевно-больных часто приобретают особое освещение, а передаются в таком виде, что материал для их психопатологической оценки отсутствует.

Говоря о галлюцинаторных явлениях у лиц не душевнобольных, нельзя обойти молчанием те свойства живого воображения и фантазии, которые наблюдаются у некоторых лиц и художников и, благодаря которым, умственные образы доводятся до почти реальной яркости и пластичности. Конечно, такие пластические образы, вызываемые по желанию, не принадлежат к галлюцинациям, приближаясь к галлюциноидам; однако, хотя и редко, они переходят грань воображения, проецируясь в пространство; такая яркость чувственных элементов образов чаще наблюдается у детей, женщин и лиц, специально, по своей профессии, воспитывающих эту сторону своей психики, а именно, у художников*). Усиленное мышление понижает чувственный элемент воспроизведений (впечатлительность детей), он понижается также внешними раздражителями; этим об'ясняется более легкое появление галлюцинаций в темноте, исчезновение их при освещении комнаты, яркость гипнагогических галлюцинаций и яркость сновидений.

Gothe обладал следующею способностью: если, наклонив голову и закрыв глаза, он представлял себе какой-нибудь цветок в центре поля зрения, то цветок этот, не оставаясь ни минуты без изменения, беспрерывно развертывался, развивая все новые и новые цветы, то с разноцветными, то с зелеными лепестками; это были цветы не натуральные, а фантастические, но они были правильными, подобно розеткам скульпторов. Эту способность Кандинский **) рассматривает, как способность к галлюциноидам ***).

Baillarger рассказывает, что английский живописец Martinn видел перед собою лишь задуманные и неразработанные в смысле плана картины в законченном виде, что очень облегчало его работу, так что ему приходилось списывать с готового образа; если кто-нибудь садился между работавшим художником и галлюцинаторным образом, то работа затруднялась, так как часть оригинала заслонялась. Если, на основании описания Baillarger. признать в этом случае наличность галлюцинаций, то придется рассматривать его в качестве редкого исключения; вернее допустить, что дело идет о галлюциноидах.

Еще более поразительная способность была присуща знаменитому Reynolds'у. Этому художнику было достаточно внимательно посмотреть на свою модель полчаса, занося при этом некоторые штрихи на полотно, чтобы впоследствии продолжать работу уже в отсутствии оригинала, который заменялся ярким образом фантазии; этот

*) Goldstein, 1. с. 346), S. 599.

**) Кандинский, 1. с. 349), стр. 63.

***) Вaillarger, 1. с. 348), р. 332.

245

фантастический оригинал проецировался в пространство, усаживался в кресло, художник заставлял его позировать. Такой способ работы давал возможность Reynolds'y писать в год 300 портретов, пользовавшихся громадным успехом. Он заболел душевным расстройством, потребовавшим пребывания в лечебном заведении в течение тридцати лет. Здоровье художника восстановилось, и вместе с тем восстановилась его способность к галлюцинаторскому писанию портретов *). В этом случае дело идет о несомненной психопатической конституции, связанной с развитием галлюцинаторных способностей, но все-таки правильнее допустить, что яркие образы Reynolds'a не переступали границ галлюциноидов.

Приведенные случаи принадлежат к весьма редким, но они наблюдаются при известном психопатическом расположении; яркость воображения и фантазии, свойственная отдельным лицам (Balzac), может быть и чрезвычайно сильной, но лишь редко она достигает патологических границ, в которых образы ее должны определяться, как галлюциониды; если же такие люди переживают галлюцинации, то в это время они не находятся в состоянии душевной нормы.

Примеров массовых галлюцинаций и иллюзий можно привести очень много, черпая их из разных времен; особенно богаты ими периоды стихийных общественных движений, т. наз. психических эпидемий (период крестовых походов и различных религиозных движений), во время которых аффективное состояние масс сочетается с однородным содержанием мышления и настроением, в результате чего создается особая внушаемость в определенном направлении. Возьмем два примера, один из старого, а другой из нового времени.

Известная коллективная галлюцинация шведского короля Карла XI относится к 1576 году. Незадолго до этого король, бывший выдающимся правителем, но в то же время холодным и суровым человеком, потерял свою жену, и его мучила совесть по поводу его сурового обращения с нею; он сделался еще более замкнутым, чем раньше, и усиленно работал. В ночь с 16 на 17 декабря, мучимый более обыкновенного своей меланхолической болезнью, король молча сидел перед огнем с графом Brahe и врачом Baumgarten; разговор не вязался, но в то же время король не отпускал придворных; король встал, подошел к окну, и ему показалось, что окна большого государственного зала освещены; была высказана мысль, что это свет луны, но король с этим не согласился, так как, всматриваясь некоторое время в окна зала, он увидел там людей; король решил сам пойти посмотреть, что происходит в зале; послали за ключарем; сначала надо было итти по коридору, а затем пришли в помещение, служащее вестибюлем; все были возбуждены, и конечно, это возбуждение с суеверным страхом еще более усилилось, когда король с удивлением спросил, по чьему распоряжению стены обтянуты черным; ключарь ответил, что здесь дубовая отделка, но этот ответ, повидимому, не рассеял иллюзию; король приблизился к дверям зала, но ключарь остановил его словами: не ходите дальше, государь, там есть колдовство! со времени своей смерти Ваша супруга каждую ночь в это время ходит по залу. Все присутствующие взволнованно и со страхом уговаривали короля не входить в зал или послать за охраной; никто не осмеливался открыть дверь зала, и это "с божьей помощью" сделал сам король; затем он и вся свита вошли в зал. Глазам короля и присутствовавших представилась следующая картина: громадный зал был освещен и обтянут черным; вдоль стен были расположены иностранные знамена, а в средине шведское знамя в трауре. На троне находилось окровавленное тело, видимо, короля; справа от него стоял юноша с короной и скипетром, а слева пожилой человек в мантии; за столом против трона сидели люди в черном, похожие на судей, перед ними лежали книги; в стороне от трона находилась плаха и возле нее топор. Старший из судей трижды ударил по книге, воцарилось глубокое молчание, отворилась дверь против Карла, и в зал вошли несколько богато одетых юношей со связанными руками; сзади них шел палач; шедший впереди юноша остановился против плахи и бросил гневный взгляд, под которым