В.П Осипов - Курс общего учения о душевных болезнях

Импульсивные движения и поступки больных отличаются с внешней стороны неожиданностью, внезапностью своего развития, на короткое время прерывая оцепенелое состояние; они вызываются сильными внутренними или внешними раздражениями и нередко прерываются в своем течении, при чем больной останавливается, не доведя движения до конца; внешние раздражения могут быть физического происхождения, напр., укол булавкой, или эмотивного характера, как надоедание и приставание к больному, вызывающее досаду; внутренние раздражители могут быть бредового или галлюцинаторного характера; в том и другое случае известное, более или менее сложное представление о движении или поступке достигает такой силы, что преодолевается существующее препятствие к движению и происходит самое движение, большею частью непропорционально сильное по своему выражению, что об'ясняется большим волевым усилием, которое должен применить больной, чтобы преодолеть внутреннее торможение; но часто активного волевого усилия хватает на очень короткое время, больной не успевает довести движения до конца и нередко прерывает его столь же внезапно и неожиданно, как и начинает; при этом больной как бы застывает в позе, на подобие статуи; при выраженной каталепсии такие позы иногда сохраняются продолжительное время.

Наблюдаемая у больных лицевая судорога (Schnauzkrampf) также относится к числу психомоторных движений описанного происхождения, отнюдь не являясь отражением внутренних переживаний больного.

Вербигерация по своему происхождению аналогична стереотипиям; она представляется стереотипным речевым действием; она есть результат возникновения и проведения известного речевого импульса, который, перейдя в действие, при подавленном состоянии активных волевых проявлений не может быть остановлен усилием воли и продолжается, повторяясь неопределенно долгое время; к тому же трудно допустить, чтобы больной обнаруживал в это время сколько-нибудь живую мыслительную деятельность, наличность которой исключила бы проявление вербигерации. Что же касается первоначального толчка, влекущего за собою развитие вербигерации, он может выражаться просто в усилии больного нарушить овладевшую им скованность, и в частности мутацизм речевым действием, хотя нельзя отрицать при этом и значения сильного речевого представления, овладевшего сознанием больного, или влияния бредового представления, вторгнувшегося в его сознание.

Фотографическое чтение вслух или эхолексия представляется симптомом происхождения общего с другими эхокинетическими явлениями; справедливость этого подтверждается тем, что этот симптом встречается одновременно с другими проявлениями эхокинеза.

Таким образом мы видим, что та группа психомоторных симптомов, которые известны под названием «кататонических», несмотря на свое внешнее различие, имеет общее патолого-физиологическое происхождение; если эти симптомы, наблюдаемые в своей совокупности, различных видоизменениях и полном развитии при кататонии, встречаются и при других душевных заболеваниях, то это является доказательством, что при всех этих заболеваниях, хотя эпизодически, возникают аналогичные условия, наличность которых необходима для их происхождения и проявления. Мы рассмотрели происхождение этих симптомов, в общем имеющих в своей основе нарушение иннервационных взаимоотношений между серой корой и подкорковыми областями, приводящее к более или менее резко выраженному заторможению, даже до степени полного прекращения, и к нарушению плавного течения тех рефлекторных процессов, наличность которых обусловливает возникновение, развитие и осуществление волевых актов.

XXVIII. Расстройство сознания

Расстройство сознания. Различные виды спутанности сознания. Сноподобное и просоночное состояние. Ступор и его разновидности. Раздвоение личности. Нарушение самосознания; деперсонализация; изменения личности. Колебания напряжения сознания, одностороннее напряжение сознания. Сознание болезненного состояния. Бессознательные состояния.

Мы условились обозначать термином сознания нашу способность находить и отмечать происходящие в нас душевные процессы и состояния, узнавать и отдавать себе отчет в наших психических переживаниях; мы характеризовали сознание известной емкостью и единством и изложили условия, наличность которых необходима для проявления функции сознания; эти условия заключаются в развитии и протекании биологических процессов, лежащих в основе психической деятельности, в определенной силе и яркости этих процессов, в возникновении впечатлений в связи с внешними и внутренними раздражениями органов чувств, разнообразии раздражений, наличности закономерного течения ассоциативного процесса, протекающего с известной скоростью (гл. XIV) 520). Нарушение и изменение указанных условий в том или другом направлении тотчас же отражается нарушением полноты и совершенства сознавания нами нашей душевной деятельности, нашей личности и отношения нашего Я к окружающему.

Есть ряд психопатологических, болезненных состояний, которые трудно обозначить иначе, как нарушения или расстройства сознания; говоря об этих состояниях, нередко обозначают их, как бессознательные, или состояния бессознательности 521); такое определение представляется совершенно неправильным и недопустимым: нельзя говорить о расстройствах и нарушениях деятельности сознания там, где его нет, где оно отсутствует; а отсутствует сознание там, где нет или почти нет душевной деятельности, напр., в обморочных, в нарколептических состояниях; рассматривая же и классифицируя различные болезненные изменения душевной деятельности, отражающиеся на функции сознания, можно говорить о нарушении и расстройстве сознания, о помрачении сознания, об отсутствии сознавания, о преобладании несознаваемой душевной деятельности, но не о бессознательном состоянии.

Болезненное нарушение условий, необходимых для надлежащей деятельности сознания, уже было отчасти выяснено в гл. XVIII; нарушение их имеет своим последствием расстройство сознавания, выраженное более или менее значительно.

Сюда относится расстройство сознавания, наблюдаемое при маниакальных состояниях и известное под названием маниакальной или гиперстенической спутанности сознания; развитие этой спутанности связано с переполнением сознания больного вихрем идей, изменением скорости их течения, резким отклонением внимания и проистекающим вследствие, этого нарушением закономерности ассоциативных процессов; в результате больной утрачивает в значительной степени способность правильной оценки окружающих отношений и событий; он недостаточно ориентируется в месте и времени, иногда и в собственной личности; при чистых формах маниакальной спутанности, наблюдаемых при маниакально-депрессивном психозе, по самому свойству спутанности, обусловливаемой наплывам идей и отклонением внимания, увлекаемого мощным потоком сменяющихся психических процессов, расстройство сознания редко достигает грубо выраженного его помрачения; обычно по миновании этого периода болезни больные легко вспоминают о том, что с ними было, и сравнительно хорошо разбирают свои минувшие переживания; иначе бывает, когда состояния психодвигательного возбуждения наступают при органических поражениях центральной нервной системы, напр., при прогрессивном параличе помешанных; здесь картина маниакального возбуждения осложняется недостаточностью интеллектуальных процессов, вызванной разлитым органическим заболеванием мозговой коры, вследствие чего спутанность и помрачение сознания проявляются в более резкой и глубокой форме, а последующее воспоминание о периоде возбуждения и анализ его, если он возможен, отличаются большими неточностями и несовершенством.