В.П Осипов - Курс общего учения о душевных болезнях

Больной переживает видение, - к нему приближается его умерший родственник, он слышит его шаги, слышит его голос, испытывает прикосновение его рук и ощущает холод или тепло его тела, - постепенное развитие сложной галлюцинации.

Больная, постоянно жаловавшаяся на запах дыма и копоти, заявила, что она превратилась в копченого сига, - сочетание обонятельной галлюцинации с галлюцинацией кожно-мышечного чувства; та же больная испытывала превращение в волка, бегавшего по лесам и пожиравшего трупы детей.

Послушник одного монастыря, заявлявший о своей необычайной легкости и способности к летанию, выскочил из окна своей кельи для полета; по его словам, он испытывал не только легкость своих членов, но и ощущение воздуха, скользившего по его кожной поверхности; по счастью, келья находилась над подвальным этажом, и больной не разбился при падении на землю.

В развитии сложных галлюцинаций большое значение принадлежит самовнушению.

Галлюцинаторные восприятия, определение которых дано выше, при переживании которых больной обнаруживает такое отношение к ним, как к предметам и явлениям реальной действительности, в большинстве случаев не отличая одних от других, называются истинными галлюцинациями; этим названием устанавливается известная разнотипность явлений, охватываемых термином "галлюцинация", о которой мы еще будем говорить.

Галлюцинации наблюдаются у душевно-больных довольно часто, не одинаково часто при различных формах душевных заболеваний; при одних заболеваниях они очень часты, даже занимают центральное место (delirium tremens, amentia, dementia paranoides, paraphrenia, истерические и эпилептические психозы и др.), при других встречаются реже (маниакально-депрессивный психоз, прогрессивный паралич помешанных), при третьих почти не встречаются (psychasthenia, paranoia chronica). Количественное содержание галлюцинаций при различных формах душевных болезней нельзя всецело ставить в зависимость от формы болезни, так как при одной и той же форме душевной болезни наблюдаются в этом отношении весьма значительные колебания с количественной и качественной стороны, обусловленные степенью развития и силой болезненного процесса и индивидуальностью больного. Старая статистика Brierre de Boismont*) показала, что из 1146 душевнобольных галлюцинации и иллюзии были обнаружены у 725, т. е., около 63 %. Чаще всего встречаются слуховые галлюцинации, за ними по частоте возникновения следуют зрительные, далее кожные, обонятельные и вкусовые. Галлюцинации простые развиваются чаще сложных, обонятельные нередко сочетаются с вкусовыми, галлюцинации в двух органах чувств чаще, чем в нескольких; галлюцинации часто сочетаются с иллюзиями, носят смешанный характер.

Частота галлюцинаций у душевно-больных оценивается различно, в пределах от 30 - 80%**); вероятно, такие широкие колебания обусловливаются неодинаковыми взглядами наблюдателей, из которых одни относят к галлюцинациям явления, рассматриваемые другими иначе.

До сих пор мы описывали патологическое явление, известное, под названием истинных галлюцинаций; прилагательное "истинный" предусматривает заключение, что существуют еще явления, относимые к галлюцинаторным, подобные им, но в то же время чем-либо от них отличающиеся. Из описания галлюцинаций видно, что это есть психическое явление, протекающее в области интеллектуальных процессов воспроизведения и воображения, но в значительной степени снабженное чувственным, сенсориальным элементом; в противном случае галлюцинаторные восприятия не могли бы уподобиться восприятиям из реального мира. Еще Baillarger ***) расчленил обширную область галлюцинаций на галлюцинации, соответствующие нашему описанию, которые он назвал психосенсериальными или полными (истинные галлюцинации) , и на психические или неполные галлюцинации; вторые сходны с первыми в том отношении, что и те и другие возникают, как последствие несознаваемой душевной деятельности, независимо от воли данного лица; в то же время они резко отличаются от первых тем, что лишены чувственного элемента, будучи сходными с яркими картинами воображения. Психические галлюцинации по терминологии Baillarger были впервые подробно изучены русским психиатром Кандинским, описавшим и разобравшим их психологическую и клиническую картину в своей известной монографии349). Кандинский присвоил этим явлениям, весьма близким к галлюцинациям, но в то же время отличающимся от них, название псевдогаллюцинаций, ложных галлюцинаций; название псевдогаллюцинаций не принадлежит Кандинскому, оно заимствовано им у Hagen'а350), но оба автора соединяют с этим термином различное содержание. Нagen подразуме-

*) Brierrе de Boismont, 1. с. 345), р. 82-128.

**) Griesinger, 1 с. 5), S. 87.

***) Baillarger, 1. с 349), p. 368.

228

вает под псевдогаллюцинациями вообще психопатологические явления, ошибочно принимаемые за галлюцинаторные, как, напр., обманы памяти; в этом смысле он и характеризует их, как ложные галлюцинации; Кандинский же вкладывает в это понятие совершенно определенное содержание; он связывает с этим термином те случаи, в которых вследствие "суб'ективного возбуждения известных сенсориальных областей головного мозга в сознании являются весьма живые и чувственно до крайности определенные образы, которые, однако, резко отличаются для самого восприемлющего сознания от истинно-галлюцинаторных образов тем, что не имеют присущего последним характера об'ективной действительности, но напротив, прямо сознаются, как нечто суб'ективное, однако, вместе с тем, как нечто аномальное, новое, нечто весьма отличное от обыкновенных образов воспоминания и фантазии"*). Таким образом, псевдогаллюцинации Кандинского отличаются от настоящих галлюцинаций тем, что не имеют характера об'ективной действительности; псевдогаллюцинаторные образы не проецируются во внешнее пространство, вследствие чего и не рассматриваются самим псевдогаллюцинантом, как предметы внешнего мира; псевдогаллюцинаторные явления представляют собою как бы следствие галлюцинаторного процесса, не достигшего в своем развитии предела, необходимого для получения истинной галлюцинации. Кандинский поясняет**), что при псевдогаллюцинациях зрительные образы видятся внутренно, как при усилии воображения, даже могут несколько удаляться наружу, но не приводятся в соотношение с окружающими предметами; от образов фантазии псевдогаллюцинаторные образы отличаются тем, что не могут подобно первым изменяться по желанию галлюцинирующего, не могут изменять своего вида, положения, окраски, как это бывает при игре воображения, они рассматриваются такими, какими появились в сознании больного.

Название псевдогаллюцинаций или ложных галлюцинаций, как справедливо замечает и сам Кандинский, не представляется вполне точным; обладая существенными свойствами галлюцинаций, псевдогаллюцинации заслуживают скорее названия неполных галлюцинаций или галлюциноидов; последний термин выдвигает, между прочим, и автор; поэтому, не возражая особенно против деления галлюцинаций на истинные и ложные, как общепринятого, я предпочел бы ради стремления к более точному обозначению говорить о галлюцинациях и галлюциноидах.