Рюди Вестендорп - Стареть, не старея. О жизненной активности и старении

В дальнейших исследованиях мы прежде всего хотели понять, почему люди преклонного возраста, которые по определению ВОЗ не были благополучными в старости, оценивали свою старость как вполне благополучную. Прежде всего нам было важно обозначить различие между независимой жизнью и жизнью с ограничениями. Те или иные участники-инвалиды отмечали, что в состоянии сами полностью справляться со своими обязанностями. Хотя им приходилось затрачивать немало усилий или даже требовалось прибегать к оплачиваемой помощи, дела это не меняло. Кто-то в повседневных делах зависел от других скорее в результате привычного распре­деления ролей, нежели из-за физических или ментальных недугов. Например, мужчин, живущих самостоятельно, часто делало «инвалидами» неумение заниматься домашним хозяйством. А вдовы нередко были «зависимы», потому что умерший супруг раньше «для них всегда все устраивал». И наконец, в преодолении трудностей каждодневной жизни играли роль непосредственные жизненные удобства: нужно ли было подниматься по лестнице, был ли в доме лифт, можно ли было сделать необходимые покупки поблизости? Препятствия подобного рода ставили некоторых участников в зависимость от посторонней помощи.

Нужно отметить, что некоторые дементные участники чувствовали себя вполне хорошо и в повседневной жизни, благодаря помощи и присмотру, почти не испытывали затруднений из-за расстройства памяти. Многие старые люди не делали явных различий между своими физическими и умственными возможностями и ограничениями. Важны и тело, и дух, но лишь постольку, поскольку они нужны, чтобы быть в состоянии сохранять активность на желаемом социальном уровне. Физические и умственные ограничения воспринимались как неизбежные возрастные потери. Более проблематичным чаще было обратное: престарелые люди, физически и умственно находившиеся в хорошем состоянии, чувствовали себя несчастными из-за конфликтов в непосредственном окружении. Контакты с друзьями и близкими старые люди считали своей заслугой, наградой за свой прежний социальный вклад в качестве родителя, члена семьи, друга, соседа или коллеги. Качество контактов было для них важнее, чем их количество, точно так же как многие существующие контакты не могли перевесить один утраченный.

Определение ВОЗ прежде всего отражает то, как смот­рят на здоровье исследователи, врачи и политики; то, что для них важно, когда они выносят профессиональное суждение о состоянии здоровья. Их подход, как мы уже видели, зачастую не совпадает с оценкой самих людей преклонного возраста. Последние не отрицают различные аспекты, кажущиеся важными со стороны, но сами не придают им такого значения.

Так, например, определение ВОЗ предполагает, что различные аспекты и повседневных занятий, и ощущения благополучия одинаково весомы, однако, с точки зрения людей преклонного возраста, здесь есть иерархия. Для большинства из них качество жизни в таком возрасте определяется социальными контактами в той же мере, что и самочувствием. Наличие или отсутствие физических и умственных ограничений меньше принимается во внимание, потому что для такого возраста все это «нормально». Поэтому они подчеркивают, насколько важно приспособиться к соответствующим условиям жизни, чтобы достичь главной цели — хорошего самочувствия. Чтобы чувствовать, что с тобой все благополучно, нужно уметь мириться с утратами и ограничениями, делая их частью жизни. Старые люди постоянно ссылаются на события своей жизни и на то, что происходит в их непосредственном окружении. Те, кто лучше приспосабливаются к существующим обстоятельствам, ощущают себя более благополучными.

Объективная ценность постороннего взгляда в оценке благополучия или качества и количества социальных контактов еще не дает оснований для суждения о благопо­лучной или неблагополучной старости. Единственно, что имеет здесь цену, это мнение самих старых людей.

«Качество жизни» — более новое понятие, чем определение здоровья, сформулированное ВОЗ в 1948 году. Его предложили ученые, которые хотели подчеркнуть конт­раст между субъективным ощущением благополучия и ограниченным понятием болезни, бывшим тогда в ходу среди врачей и исследователей. То, что соединялось в одном, расширенном, определении здоровья, принятом ВОЗ, тем самым вновь было отделено друг от друга.

Понятие «качество жизни» предполагает множество аспектов, и опросный лист позволяет осветить их подробно. И все же здесь неизбежно возникают проблемы. Какие стороны следует охватить и какое придавать им значение? Совершенно очевидно, что для старого человека прочные социальные контакты занимают первое место, но в молодые годы для него могли быть важны и другие вещи: внешность, секс или деньги. Для больного опять-таки все иначе. При хронических болезнях легких пациентам могут быть заданы вопросы о том, как они себя чувствуют при одышке. Раковым больным нужно задавать вопросы о болях. В этих примерах на первый план выступают действительные проблемы.

Врачи и исследователи пытаются по возможности представить себя на месте испытуемых и надеются, что таким образом им удастся разработать эффективные опросные листы, охватывающие здоровье, болезни и качество жизни. Однако отобранные ими вопросы свидетельствуют, как и прежде, о профессиональном подходе, это не выбор самих участников. Молодой, больной или старый, каждый человек находит для себя в жизни что-то свое, и это для него самое важное. Некоторые ученые выступают за то, чтобы опрашиваемые сами определяли аспекты благополучия, которые они для себя счита­-ют решающими. Эти аспекты различны не только для каждого, но они могут меняться в разные периоды жизни одного и того же человека. То, что имело значение в юности, в начале карьеры, позже, с появлением спутника жизни и, возможно, детей, уже не будет играть столь важную роль.

Если различные стороны благополучного состояния человека так сильно расходятся и к тому же могут меняться, задача определить качество жизни с помощью опросного листа кажется почти наверняка обреченной на полный провал. Возможно ли сопоставить и взвесить все эти различные измерения, чтобы свести их к одному масштабу, к одному численному значению? Ответ гласит: невозможно, и мы не должны даже пытаться. Лучше подходить к целому с разных сторон и прямо спрашивать испытуемого о качестве его жизни, о том, как сам он это оценивает. Пусть сам решает, что именно является для него наиболее важным, и выскажет взвешенное суждение. В зависимости от того, оценивает ли испытуемый свое благополучие высоко или низко, стоит спросить, что именно заставило его прийти к такому решению или чего именно ему не хватает. Собственно говоря, мы ведь именно так поступаем и в частной жизни, и в своей профессиональной деятельности, когда говорим со своими детьми, со своими партнерами или же с пациентами. Домашний врач или психолог часто начинает разговор с вопроса: «Как вы себя чувствуете?» И если слышит в ответ: «Что-то не очень», — спрашивает: «Что вас беспокоит?» и «Что я могу для вас сделать?».