Дж Гриффин - Мир без рака. История витамина В17

Возвращаясь к предмету панкреатических ферментов, мы видим, что в нормальном эмбрионе трофобласты продолжают расти и распространяться до восьмой недели. Потом внезапно, без очевидной причины, они прекращают расти и разрушаются. Доктор Берд в общих чертах ответил на это еще в 1905 г. Но недавнее исследование дало еще одно важное объяснение. Именно на восьмой неделе поджелудочная железа ребенка начинает функционировать.

Существенным является то, что тонкая кишка, в том месте, где в нее входит поджелудочная железа, является одним из немногих мест в человеческом теле, где рак никогда не появляется. Сама поджелудочная железа часто связана с первичной злокачественностью, но так происходит потому, что существенные ферменты не становятся активизированными, пока они не оставляют поджелудочную железу и не входят в кишечники или поток крови. Таким образом, тонкая кишка купается в этих веществах, тогда как сама поджелудочная железа получает их очень немного. Как заметил один клиницист:

«Одна из самых поразительных особенностей в патологии злокачественной болезни почти полное отсутствие карциномы (рака) в двенадцатиперстной кишке (первом сегменте тонкой кишки) и его увеличивающаяся частота всюду по желудочно-кишечному тракту в прямой пропорции к расстоянию от двенадцатиперстной кишки.»

Мы отмечаем, также, что диабетики — те, кто страдает от сбоя поджелудочной железы — в три раза более подвержены раку, чем недиабетики.

Эти факты, которые озадачивали медицинских исследователей в течение многих лет, наконец можно объяснить в свете трофобластового тезиса рака. Этот тезис, как утверждал доктор Кребс, «не догма, жестко проведенная ее сторонниками, а просто единственно возможное объяснение, которое находит полное соответствие всем установленным фактам в случаях рака.». К этому доктор Стюарт М. Джонс добавляет:

«Эта теория — самая старая, самая сильная, и самая вероятная теория рака, изо всех ныне существующих. В течении семидесяти лет она выдержала испытание конфронтацией с любой новой информацией о раке, и не была опровергнута ни одним новым фактом. Многотомная гетерогенная наука о раке, развившаяся с тех пор, предстает значимой только в свете этой теории.»

Только сдерживая себя мы называем это теорией. Настанет время, когда всем придется признать, что правда есть правда и поиск можно считать оконченным. Это случилось, наконец, 15 октября 1995 г., на страницах одного ортодоксального медицинского журнала — спустя 93 года после того, как профессор Берд издал свою теорию и спустя 43 года после того, как доктор Кребс прокричал это с крыши своего дома. Это было сообщение об исследованиях докторов Асеведо, Тонга и Хартсока в Питтсбурге, в медицинском колледже Аллехени. Исследование касалось генетических особенностей человеческого гормона гонадотропин хорионический и утверждало, что рак и трофобласт — это одно и то же. Сообщение заканчивалось: «После 93 лет доказано, что теория Берда концептуально правильна».

Дебаты, однако, продолжатся. Для многих людей процесс поиска является более захватывающим (и более выгодным), чем само открытие.

Таким образом, они продолжат загромождать умы людей и лаборатории своими тупиковыми теориями и проектами, пока позволяют деньги. Но правда является и потрясающей, и простой. В то время как большинство исследователей работает на предположении, что рак является чуждым телу и всем процессам смерти и распада, вместо этого, он является жизненно важной частью жизненного цикла и выражением самого потока жизни и заживления.

Краткое содержание:

1. Пищевой фактор в качестве побочного механизма к фактору ферментов.

2. Биографический очерк доктора Кребса младшего и его разработка амигдалина.

3. Полезные побочные эффекты витамина В17 в области различных расстройств.

4. Хвала сложности природного механизма, работающего против рака.

Как мы продемонстрировали в предыдущей главе, рак можно рассматривать как своего рода сверхзаживляющий процесс, в течении которого тело производит клетки трофобласт, заживляя определенные повреждения или старение нормальной ткани. Эти клетки защищены электростатически заряженной белковой оболочкой. Но в присутствии достаточных количеств панкреатических ферментов, это защитное покрытие ими растворяется, и трофобласты становятся подвержены разрушительной силе белых кровяных телец.

Таким образом, природа возложила на поджелудочную железу жизненно важную роль по предотвращения рака. Именно поджелудочная железа держит трофобласты под контролем.

Но что случается, из-за старения тела или наследственных факторов, когда поджелудочная железа слабеет, или когда пищевые продукты, которые мы едим, потребляют почти все панкреатические ферменты для их переваривания, оставляя очень немного для кровообращения? Что, если, вследствие хирургии или радиации, появляется зарубцевавшаяся ткань вокруг раковой области, которая останавливает кровообращение и препятствует доступ ферментов? И что, если норма роста рака настолько высока, что панкреатические ферменты не могут за ней угнаться? Что тогда?

Ответ в том, что природа уже обеспечила резервный механизм на этот случай, вторую линию защиты, которая имеет превосходный шанс выполнить свою работу, если первая линия потерпела неудачу. Вступает в силу уникальный химический состав, который буквально отравляет злокачественую раковую клетку, в то же время подпитывая все остальные. И вот когда, наконец, витаминная концепция рака встает на свое место в общую картину. Химический состав, о котором мы говорим — витамин B17, который найден в природных пищевых продуктах, содержащих нитрилоциды. Он известен также как амигдалин, и под этим названием использовался и экстенсивно изучался в течение более чем ста лет. Но, в его концентрированной и очищенной форме, выработанной доктором Кребсом специально для терапии рака, он известен как амигдалин. В этой книге, однако, ради ясности мы предпочитаем более простое название: витамин B17.

Профессор Джон Берд, человек, впервые выдвинувший трофобластовый тезис рака, подозревал, что есть некий пищевой фактор в дополнение к фактору ферментов, но никогда не был в состоянии его идентифицировать. Только в 1952-м году, этот «внешний» фактор был обнаружен доктором Эрнстом Т. Кребсом, мл., и его прославленным отцом из той же фамилии.

Во время крупной эпидемии гриппа 1918 г., унесшей жизни более десяти миллионов американцев, сэр доктор Кребс оказался в состоянии спасти жизнь сотен пациентов, которые приехали под его опеку, почти в ста процентах случаев. Как дипломированный фармацевт и как аккредитованный врач, практикующий в штате Невада, он заинтересовался тем фактом, что индейцы Вашое в той области были почти полностью свободны от респираторных заболеваний белого человека. Он обнаружил, что их природным средством против этих болезней была «Вода Дортза», отвар из корня дикого растения, подобного петрушке, известного в ботанике как — лептотаения. Он стал экспериментировать с этой травой, изобрел более эффективные методы, чтобы извлечь из нее активные компоненты, и обнаружил, что они обладают удивительными антисептическими и заживляющими свойствами. Именно этим экстрактом он пользовался, чтобы спасти жизни своих пациентов в течение эпидемии 1918 года.