Дж Гриффин - Мир без рака. История витамина В17

«Значительный процент рассматриваемых животных продемонстрировал полный регресс опухоли. И регрессирующие и растущие опухоли в рассмотренных животных не располагали к трансплантации.»

Перри отметила, что эти эксперименты имели вероятно небольшую ценность для людей, поскольку, чтобы быть эффективным, уровень паров цианида должен был быть опасно близко к смертельному для человека — a этой проблемы не возникает, если цианид выпускается только на раковую клетку, как это происходит в случае действия витамина В17. Однако, эти крысы показали не только полный регресс опухоли, но и, по сравнению с группой контроля, среднее увеличение продолжительности жизни более чем на 300 %.

Когда мы обращаемся к лабораторным сообщениям относительно амигдалина, результаты еще более ободрительны, тем более, что нет ни одной опасности, связанной с ингаляцией паров цианида. Доктор Дин Берк, директор отдела цитохимии Национального института рака федерального правительства, сообщил, что, в серии тестов на ткани животных, B17 не оказывал никакого вредного эффекта на нормальные клетки, но выпускал так много цианида и бензальдегида, когда это касалось раковых клеток, что ни одна из них не смогла выжить. Он сказал, «Когда мы добавляем амигдалин к раковым культурам, наблюдаемым под микроскопом, при наличии фермента глюкозидаза, мы видим, что раковые клетки умирают как мухи.»

Участвуя в седьмом международном конгрессе по химиотерапии, проводимом в Праге в 1971 года, доктор Берк заявил:

«Амигдалин, кажется, работает против многих форм рака, включая рак легкого. И это абсолютно нетоксичное лекарство. В пробирковых тестах с карциномой асцита Эрлих (специфический тип культуры рака) результаты показали, что там, где один цианид убил один процент клеток и один бензальдегид убил двадцать процентов, комбинация этих двух веществ была эффективна против всех клеток. Добавленный амигдалин с глюкозидазом („отпирающий фермент“) также преуспел в том, что убил 100 процентов клеток опухоли асцита, по причине высвобождения тех же самых двух химикалий.»

В другом ряду тестов доктор Берк сообщил, что амигдалин был ответственен за продление жизни больных злокачественным раком крыс на 80 % дольше, чем в контрольной группе, не получавшей амигдалин. Человек, который сообщает нам эти данные, был одним из передовых раковых специалистов в мире. Он был получателем премии Герарда Домагка за исследование в области рака, премии Хиллебранда от Американского химического общества, ему было пожаловано рыцарство медицинского Ордена Вифлеема (Рим), основанного в 1459 году Римским папой Пием Одиннадцатым. Он получил доктора биохимии в университете Калифорнии. Он был почетным членом Национального совета исследования в университете Лондона, Института биологии Кайзера Вильгельма, и также Гарварда. Он был старшим химиком в Национальном институте рака, который он помогал создавать, и в 1946 году стал директором отдела цитохимии. Он принадлежал к одиннадцати научным организациям, написал три книги, касающиеся исследования химиотерапии в области рака, и был автором или соавтором больше чем двухсот научных работ в области химии клетки.

Если доктор Берк говорит что амигдалин работает, то он работает. Доктор Берк не врач. Он — биохимик. Он проводил свои эксперименты с раковыми культурами и с лабораторными животными, не с людьми. Мы уже касались здоровья различных народов мира таких как хунзаков или эскимосов и статистически заключили, что витамин B17 — вместе с другими веществами, с которыми он связан в природе — действительно способен взять под контроль рак в людях с эффективностью приближенной к 100 %. Но что относительно того рака, который уже начался? Может ли В17 может восстановить здоровье человека после того, как он получил эту болезнь?

Ответ — да, если он пойман вовремя, и если пациент не получил тяжкие повреждения рентгенотерапией или ядовитыми препаратами. К сожалению, большинство жертв рака начинает принимать амигдалин только после того, как их болезнь перешла в такую стадию, что традиционная медицина умывает руки. Обычно им говорят, что жить им осталось не больше нескольких месяцев или недель. И именно в таком катастрофическом состоянии близкой смерти человек обращается к витаминной терапии как последнему прибежищу. Если он умирает — а, действительно, многим подобным пациентам уже нельзя помочь — его статистически причисляют к поражениям амигдалина. Но в действительности это победа амигдалина, что он может продлить им жизнь. Если авитаминоз прогрессирует до такой степени, что человеку изнутри нанесено увечье, оно уже не может быть исправлено.

Известно, например, что большой дефицит витамина А у беременных животных приводит к потомству, которое является полностью слепым. Фактически, оно рождается без орбит, сетчатки, или даже оптических нервов. Никакое количество витамина А, которым потом будут кормить это животное, не может заставить его глаза вырасти снова.

Аналогично, ребенок, ноги которого ослаблены рахитом, нехваткой витамина D, никогда не сможет обрести нормальную структуры кости, независимо от того сколько ему пропишут витамина D.

С раком все по-другому. Если в предыдущих случаях нормальная ткань не смогла сформироваться или сформировалась неправильно, в случае рака она просто разрушается. Злокачественный рост новой ткани вторгается и разрушает другие органы, которые уже не могут функционировать, потому что они почти полностью нарушены. Человеку, который был застрелен огнестрельным оружием, можно удалить пулю, но не исключено, что он умрет от раны. Аналогично, пациент может дезактивировать свой рак витамином B17 и все же умереть от необратимого повреждения его жизненно важных органов.

И все-таки, даже ввиду этого огромного препятствия, число предельных пациентов, здоровье которых было восстановлено, является внушительным. Фактически, тысячи таких историй болезни содержатся в медицинских отчетах. Американское общество рака пробовало создать впечатление, что единственные, кто утверждает, что был спасен, обратившись к амигдалину, это просто ипохондрики, кто никогда действительно не болел раком. Но отчеты показывают совсем другую картину. Давайте посмотрим только на несколько примеров.

Дэвид Эдманс

М-р Дэвид Эдмандс из Пиноли, Калифорния, был прооперирован в июне 1971 году — ему был удалена раковая опухоль в прямой кишке, которая дала метастазы в мочевой пузырь. Когда хирург вскрыл его, он нашел, что злокачественная ткань настолько широко распространилась, что удалить ее всю почти невозможно. Ему был сделан разрез в прямой кишке и ее открытый конец был выведен к животу, так что кишечник был разблокирован — процедура, известная как колостомия. Пять месяцев спустя его рак ухудшился, и м-ру Эдмандсу сказали, что ему осталось не больше нескольких месяцев.