Виктор Смольников - Записки Шанхайского Врача

Капитан периодически приглашал нас к себе в каюту на коктейль. Он провел четыре с половиной месяца в плену у итальянцев в Сомали (Восточная Африка) и изучал там жизнь муравьев. Итальянцы потопили его корабль в самом начале войны где-то в Средиземном или в Красном море - не помню. Пленных англичан они работать не заставляли (в отличие от японцев). Лагерь представлял собой огороженный кусок пустыни, на котором были построены здания для офицеров, казармы для солдат, офицерский клуб и барак для пленных англичан. Англичан кормили и полностью игнорировали. Капитан Синклер после завтрака садился где-нибудь в тени около муравьиной кучи и наблюдал за муравьями. Он очень много узнал об их жизни и устройстве муравейников, но говорил об этом нехотя. Муравьи ему надоели.

Старший механик в соответствии с традицией разделять «настоящих» моряков и инженеров, сохранившейся в английском флоте, жил на корме в каюте, наполненной батареями бутылок шотландского виски и ветошью, запачканной машинным маслом. У него было много книжек с анекдотами, большей частью неприличными, как и полагается у моряков. Каждый день он вычитывал оттуда два-три анекдота и затем рассказывал нам их за столом.

Старший помощник Найсмит просидел всю войну в японском концлагере, сначала в Шанхае (о концлагере для военных я никаких подробностей не знал, я только слышал, что он существует), затем в Пекине и в конце войны в угольных копях в Японии. В шахтах с ним работал капитан Полкингхорн, командир канонерки «Петерел», которую, как я уже писал, потопил японский флагман «Идзумо» в первый день Тихоокеанской войны на реке Вампу в самом центре Шанхая.

В Бискайском заливе старший офицер пригласил нас, пассажиров, на мостик и показал нам радар. На его экране мы рассмотрели маленькие черные точки - это были португальские рыболовные суда. Прошли траверс Лиссабона. Проплывали мимо берегов Испании, а справа был виден Танжер, который в то время находился под контролем четырех великих держав: СССР, США, Великобритании и Франции. Я вспомнил только одну историю, связанную с этим городом. Несколько лет назад там заболел норвежский генеральный консул. Его поместили в больницу, а из больницы украли. Кто украл - неизвестно. О Танжере мне тоже больше ничего неизвестно.

За обедом капитан спросил нас, хотим ли мы увидеть Гибралтар на более близком расстоянии. Мы, конечно, сказали, что хотим. Он круто повернул судно, и мы прошли совсем близко от берега. Нам дали бинокли и подзорную трубу, и мы с капитанского мостика смогли рассматривать порт и город-крепость во всех видимых деталях. Вертикальным расположением домов Гибралтар напоминает Гонконг, но он почти совсем лишен растительности. На юго-восточной стороне города на скалах отчетливо виднелись зацементированные желобки для стока дождевой воды в резервуары. Скалистый мыс, на котором стоит Гибралтар, соединен с материком, то есть с Испанией, узкой полоской земли, и на испанской территории вплотную к нему примыкает город Ла-Линеа. Гибралтарская крепость на ночь запирается на ключ (за эти сведения я не отвечаю: так мне рассказали англичане, но они любители пошутить), дежурный караула под звуки барабана несет этот ключ к губернатору крепости, а тот кладет его себе под подушку. Вранье, конечно.

Тунис мы должны были пройти ночью, а утром 26 апреля быть в Порт-Саиде, но пароход нарочно провел воскресенье в море, чтобы команда получила лишние полдня отдыха и лишнюю (совсем нелишнюю) зарплату. Ползли со скоростью одиннадцать узлов в час, а океанский лайнер способен развивать до двадцати узлов.

В Порт-Саиде арабы меня не выпустили на берег из-за советского паспорта. Я попросил Хоппера купить мне газет. Он принес «Ле леттр франсэз», литературную газету французской компартии. Капитан нервничал. Он хотел скорее выйти в Красное море, чтобы быть вне власти египтян. Но вот уже Горькие озера и, наконец, Красное море.

Второго мая прошли группу островов «Двенадцать апостолов». Капитан пригласил нас на коктейль. Привожу здесь его рецепт: 400 г сухого молока, 2 яичных желтка, 2 чайных ложки сахара и полбутылки французского коньяка. Вспомнилось: у Станюковича есть рассказ. Капитан хвалит старшему офицеру своего вестового за то, что он хорошо готовит напиток «Медведь». Вестовой ухмыляется про себя: «Так это же просто. Надо, чтобы коньяка было больше полстакана, вот и весь секрет».

Третьего мая пришли в Аден. Скучная круглая бухта. Ночью ничего не видно. Вокруг корабля плавали гигантские розовые и белые медузы. Четвертого мая я помогал старшему офицеру отбивать на палубе ржавчину. Женщин на пароходе нет, поэтому мы ходили в грязных шортах, брились, когда захочется, и над кораблем, как голубой туман, висела трехэтажная ругань.

Неожиданно запретили принимать душ больше одного раза в день. Не хватало воды. Так перегрузили корабль, что воды пришлось взять в Порт-Саиде меньше, чем нужно.

Запись из дневника: «7 мая 1948 года. В двенадцать часов дня мы увидели арабские «дау» - маленькие парусные суда, на которых арабы возят грузы из Аравии в Африку. Кто-то махал флагом с верхушки мачты. Паруса были спущены. Капитан круто развернул корабль и застопорил машины. К нам подошли лодки (одна была просто выдолбленным куском большого дерева). В большой лодке пятнадцать человек: дюжина негров и три араба. Все были почти голые, только в набедренных повязках, лишь их капитан, наверное, ради официальности визита, был одет. Старая английская солдатская рубаха была длинновата для его маленького роста, а так как ноги у него были голые, то создавалось впечатление, что капитан был без штанов. Но во время бедствия не до этикета. Оказалось, что они попали в штиль. Десять дней здесь не было дождя, и трое суток люди не пили ни капли воды. Хорошо, что они оказались на траверзе парохода. Будь они километров на сто южнее, их бы никто и не заметил. А это смерть.

Лодка у потерпевших была настолько стара, что все время наполнялась водой, и шесть негров были заняты только тем, что непрерывно вычерпывали воду банками из-под керосина. Наш капитан дал им воды (просто налили воду из шланга в их лодки, и они, сидя в пресной воде, так и поплыли), а также сто сигарет «Вудбайн» - любимые сигареты английских матросов. Их капитану он показал на карте, где их «дау» находится. Дело в том, что арабы плавают только по компасу и по звездам, а может быть, и по старому будильнику. Вообще, удивительно, как эти «Синдбады-мореходы» находят путь в океане. Их смелость достойна уважения. Они уходят из Аравии с северо-восточным муссоном и возвращаются с юго-западным, то есть находятся в плавании почти целый год. Чем и как они торгуют и оправдывается ли их торговля, известно лишь Аллаху и Магомету, пророку его.