Аманда Эллисон - Боль в твоей голове. Откуда она берется и как от нее избавиться

В течение последних 10 лет Питер Годсби из Королевского колледжа Лондона и некоторые другие исследователи говорили о ценности учета этих признаков с точки зрения лежащих в их основе биологических механизмов. Именно изменения, происходящие в вашем мозге, иногда вызывают поведение, которое мы считаем спусковым крючком для мигрени. Мы должны в этом разобраться. В конечном итоге меня интересует, почему у нас возникают эти явления. Формируется ли такое поведение для восстановления некоего нейрохимического баланса, который сбивается в нашем мозге? Что мы можем сделать, чтобы остановить развитие мигрени?

Вот что нам известно на данный момент.

Начнем с зевоты. Зевание — поведенческий акт, интересный тем, что он одновременно физиологический и психосоциальный. «Заразиться» зеванием очень просто — были даже проведены исследования, которые точно устанавливали взаимосвязь между тем, насколько легко вам это дается, и тем, насколько вы способны к сопереживанию. Что ж, я, когда пишу эти строки, вовсю зеваю, так что делайте из этого какие вам угодно выводы и, если чувствуете желание зевнуть прямо сейчас, не сдерживайтесь, я не осужу. Причина, по которой мы зеваем вместе, заключается в том, что так порождается групповое состояние бодрости: во время зевка в организм попадает большая доза кислорода, изрядное количество которого достигает вашего мозга, помогая почувствовать себя более отдохнувшим (вот почему мы зеваем, когда устаем). С эволюционной точки зрения это могло быть важно, когда группа охотилась на шерстистого мамонта или кого-то подобного. В наши дни военные парашютисты часто сообщают, что перед прыжком из самолета они всегда проводят сеанс группового зевания (хотя, между нами, в этой ситуации зевота явно не была бы первоочередным действием моего организма).

Однако дело не только в поступлении порции кислорода. В 2007 г. исследователи из Университета штата Нью-Йорк Эндрю Гэллап и его сын Гордон во время просмотра видео, на которых сняты зевающие люди, клали испытуемым на лоб охлаждающие компрессы. Гэллапы отметили, что люди с компрессами зевали гораздо реже, и это указывает на то, что зевота помимо прочего помогает остудить мозг, и, если голова уже остыла, мы не так легко «заразимся» зевотой. Охлаждение, скорее всего, помогает нам почувствовать себя бодрее независимо от дополнительного кислорода. Возможно, оно также подавляет работу нервного пути, который активен при зевании.

В качестве бессознательной или автоматической поведенческой активности зевота берет свое начало в стволе мозга, подобно множеству других видоспецифичных актов поведения, например грумингу. Таким образом, зевота может быть реакцией терморегуляции (нам слишком жарко) или вызываться необходимостью поступления большего количества кислорода в мозг. Рассуждая так, логично сделать заключение, что в предмигреневом состоянии мозг воспаляется и его температура повышается и/или он несколько обеднен кислородом. Зевота — наш способ самолечения, уменьшающий воспаление и повышающий уровень кислорода.

Этот эффект особым образом через действие дофамина связан с нейрохимией. Дофамин служит одним из основных возбуждающих нейромедиаторов в головном мозге, он важен для поддержания бдительности, но также для осуществления движений и для нашей удовлетворенности от совершения поступков, поддерживающих жизнедеятельность человека (например, в этом наборе поступков: есть, пить и заниматься сексом, хотя последнее не классифицируется как поведение, которое сохраняет нашу жизнь). Дофаминовые нейроны запускают акт зевоты, заставляя гипоталамус воздействовать на ствол мозга, непосредственно контролирующий зевание. Таким образом, дофамин стимулирует поведение, повышающее нашу бдительность. Мы знаем, что химические вещества, которые действуют в мозге подобно дофамину, могут вызывать зевоту и что люди с дефицитом дофамина, например пациенты с болезнью Паркинсона, зевают меньше. Из-за этого преобладает мнение, что более высокий уровень дофамина вызывает симптомы, наблюдаемые при мигрени. Однако все гораздо сложнее, поскольку ключевой момент здесь — чувствительность к дофамину у человека, страдающего от мигрени: такие люди, по-видимому, особенно восприимчивы к концентрации данного нейромедиатора.

Существует и другое мнение. Основываясь на знании того, что люди, предрасположенные к мигрени, сверхчувствительны к дофамину, Пьеро Барбанти, глава Итальянского общества головной боли, и его коллеги из больницы Сан-Раффаэле в Риме дополнили сложившееся представление. У Пьеро есть теория, согласно которой именно меньшее, а не большее количество дофамина запускает продромальные симптомы мигрени. Я могу согласиться с этим, потому что пониженный уровень дофамина оказывал бы угнетающее воздействие на мозг и зевота могла быть спровоцирована с целью «разбудить» его. Как далее поясняет Пьеро, уровни дофамина регулируются гипоталамусом, который принимает экстренные меры, чтобы удерживать количество всех гормонов и нейромедиаторов в строгих пределах. Быстрое повышение уровня дофамина, который гипоталамус вводит в систему, вызывает на следующей стадии мигрени тошноту. В экспериментах, где испытуемым вводят агонист дофамина (он действует в организме точно так же, как дофамин), очень небольшое его количество вызывает зевоту у тех людей, что страдают от мигрени, тогда как тем, у кого не бывает приступов мигрени, необходимо, чтобы начать зевать, принять гораздо большее количество этого вещества. При увеличении дозировки участник контрольной группы просто зевает, в то время как люди, страдающие мигренью, уже не могут удержаться от мучительной рвоты, потому что они намного более чувствительны к дофамину.

Как согласовать обе эти теории? Общее между ними — чувствительность людей, страдающих от мигрени, к дофамину, независимо от того, высокая или низкая концентрация его необходима для того, чтобы вызвать симптомы продромальной фазы. Почему нам важно знать, что вызывает симптомы мигрени на нейробиологическом уровне, можете вы спросить. Дело в том, что понимание этого способно помочь остановить развитие мигрени. Так мы можем установить связь между дофамином и самочувствием и будем управлять этим механизмом с помощью нашего поведения. Целесообразно задуматься о тех эпизодах, когда вы могли случайно сделать что-то предотвратившее развитие мигрени, повысив уровень дофамина и испытав приятные ощущения, например съев любимое блюдо или испытав оргазм. К сожалению, мы никогда не узнаем точно, какие именно действия это были. И это один из примеров, когда нам ясно, что в нашей картине множество пробелов: практически невозможно получить доказательства того, что мы сделали нечто важное, чтобы определенное событие не случилось.