Лиза Уолдер - Борьба за жизнь. Записки из скорой

— Ваш муж когда-нибудь был груб с вами? — спросила я.

Слова, прозвучавшие мне в ответ, я буду помнить всю жизнь.

— Дорогая, мой муж — самый милый и добрый человек, которого я когда-либо встречала. До сегодняшнего случая он не только никогда не бил ни меня, ни сына, но даже не угрожал нам.

— А что произошло? — спросила я, еще не вполне осознав смысл предыдущего ответа.

— Я не знаю, — грустно ответила Ева. — Он никогда раньше не вел себя так, с ним действительно что-то случилось. Я так волнуюсь о нем.

Как это ужасно слушать. Вместо того чтобы беспокоиться о себе, женщина переживала за человека, от рук которого она чуть не погибла.

Затем Ева рассказала мне все. Утром она проснулась довольно рано, оттого что на кухне что-то гремело и звенело. Сначала она решила, что муж готовит себе еду. Но звуки становились все сильнее, поэтому женщина решила спуститься на кухню и посмотреть, что происходит. Там она увидела, что вся посуда была разбросана по полу, а ее любимый муж, с которым она жила вместе вот уже 12 лет, стоит абсолютно голый, вытаращив глаза, и держит в руках нож для разделки мяса. Поняв, что ей угрожает смертельная опасность, Ева приготовилась бежать. Но муж напал на нее: стоя на одном месте, он размахивал ножом, раз за разом нанося им все новые и новые удары. Женщина истошно закричала, ей удалось убежать из кухни в гостиную и закрыть за собой дверь, так что ее муж остался в коридоре. В это время сын Евы Джо, находившийся на втором этаже и не видевший этого ужасающего зрелища, услышал шум и позвонил в службу экстренной помощи. Через несколько секунд нападавшему удалось открыть дверь в гостиную, где он снова попытался ударить свою жену, но был остановлен быстро приехавшими полицейскими.

Рассказ Евы отложился в моей памяти. Через несколько месяцев, когда я парковала машину у отделения скорой помощи, ко мне подошла женщина. Я не могла вспомнить ее, пока она не назвала свое имя. Это была Ева. С того дня, когда я видела ее в последний раз, замотанную бинтами, женщина изменилась до неузнаваемости и отлично выглядела.

« Где сейчас ее муж: в тюрьме или в психиатрической больнице? — подумала я. — Только не напоминай ей о нем ».

— Мой муж умер, — сказала женщина.

Я была ошеломлена.

— У него была опухоль головного мозга, — объяснила она. — Врачи обнаружили ее во время обследования. Его состояние быстро ухудшалось. Он умер через несколько недель после того, как напал на меня.

Я обняла Еву и выразила ей свои соболезнования. Оказалось, что нападение было первым реальным признаком того, что у ее супруга возникли серьезные проблемы со здоровьем. Вы видите, что она достаточно мужественная женщина, но судьба обошлась с ней несправедливо. Когда у вас неожиданно умирает муж, это уже само по себе достаточно печально, даже если он чуть не убил вас. Но мысль о том, что повернись все немного по-другому и тогда бы ребенок мог потерять обоих родителей, делает душевную боль невыносимой.

После того, как я окончила курсы фельдшеров скорой помощи, моим первым серьезным испытанием стал инцидент в офисном здании в центре города. Двое пожарных уже выехали на вызов, в котором говорилось о ситуации, произошедшей на крыше козырька над центральным входом в здание, там, где был натянут тент. Мужчина выбросился сам или был выброшен из окна офиса и каким-то образом угодил прямо на этот тент: вот все, что мы знали. Не было никакой информации о том, на каком этаже это произошло. И никто из нас тогда не знал, кем был пострадавший.

Мы добираемся до первого этажа и, таща наверх свое оборудование, вылезаем из окна, чтобы добраться до тента. Мужчина лежит на спине.

— Похоже, он умер, — сказал мой коллега Кит.

Двое пожарных склонились над мужчиной, пытаясь сделать ему искусственное дыхание или попытаться завести его сердце, используя стандартные методы, но безуспешно. Они слышали то, что сказал Кит, однако ничего не ответили. Я посмотрела вокруг: все выглядело как обычно, никаких следов крови. Не говоря ни слова, мы с Китом пришли на смену пожарным.

Начав делать непрямой массаж сердца, я сразу поняла, что здесь что-то не так.

— У него сломаны все ребра, — сказала я, — не чувствую никакого сопротивления, когда давлю на грудную клетку.

Затем, наклонив мужчине голову, я попыталась дать ему немного кислорода. Только я начала давить на дыхательный мешок, как из ушей пострадавшего полилась кровь, которая испачкала мне брюки. Это плохой знак.

— Зачем мы все это делаем? — недовольно хмыкая, сказала я Киту. — Все бесполезно.

Кит был старшим медиком скорой помощи и имел большой опыт. Он пожал плечами.

— Лиза, пока мы точно не установим факт смерти, надо продолжать делать все, что в наших силах.

Кит был прав: на тот момент мы могли строить свои выводы только на том, что видели. Мы продолжили поиск ответа на вопрос, умер пострадавший или нет, хотя ответ был очевиден. Проходившие мимо прохожие начали останавливаться и смотреть на нас, отчего я стала чувствовать себя участницей какого-то большого мероприятия, телепрограммы или реалити-шоу. Место, где происходили описываемые события, находилось недалеко от крытой автобусной стоянки. Один из прохожих, молодой отец, поставил своего сына на крышу этой стоянки, чтобы мальчик мог лучше рассмотреть то, как медики скорой помощи пытаются реанимировать бедного мужчину.

Какое впечатление это должно было произвести на маленького мальчика? Да, мы привыкли к тому, что любопытство заложено в человеческой природе и прохожие будут смотреть на нас. Но ставить ребенка на крышу стоянки, чтобы он лучше мог рассмотреть, как люди ведут борьбу за жизнь человека, дни которого сочтены, — это уже чересчур. Я думаю, что вести себя так недостойно. Как бы реагировали на эту ситуацию люди, если бы пострадавший был их родственником или коллегой? Неужели они продолжали бы так же стоять и смотреть?

Но вдруг, словно по мановению волшебной палочки, все изменилось: в воздухе послышалось отчетливое жужжание вертолета санитарной службы. Пилоты этой организации — профессионалы своего дела и могут посадить вертолет в любом месте, даже на крохотном пятачке. К общему восторгу толпы, они сели на близлежащем перекрестке. Теперь все люди, находившиеся в вертолете — два пилота, медсестра и доктор, одетые в оранжевые спасательные жилеты, — забрались на тент и стали помогать нам. Осмотрев мужчину, доктор сказал, что он мертв. Через несколько минут вертолет уже улетел на другой вызов.

Все, что нам оставалось — убрать тело. Когда мы стали двигать его, то ясно увидели следы всех повреждений. Руки и ноги сгибались неестественным образом. Это было ужасное зрелище. Тело безвольно болталось и напоминало мешок в форме человека. Снаружи на нем не было никаких повреждений, однако внутри каждая косточка разломалась на мелкие кусочки. Мы положили тело погибшего на доски, сняли с него одежду и завернули в одеяло. Затем пожарные помогли спустить тело вниз по лестнице и погрузить его в стоявшую рядом машину скорой помощи. Толпа начала расходиться только сейчас.