Михаил Ахманов - Настольная книга диабетика. Как наладить жизнь с непростым диагнозом

Для индивидуального использования предназначен другой прибор, который называется «Искусственная бета-клетка» (ИБК). По внешнему виду ИБК представляет собой пластинку размером 2 × 2 сантиметра, которая имплантируется в воротную вену больного (воротная вена – один из крупных кровеносных сосудов). Прибор состоит из пяти функциональных блоков: сенсора, чувствительного к сахару в крови, микрокомпьютера, блока питания (батарейки), насоса для введения инсулина и резервуара с высококонцентрированным инсулином. Уже это краткое описание порождает ряд вопросов: на сколько хватает инсулина?.. на сколько хватает батарейки?.. какова цена такого устройства?.. сколь часто его следует заменять?.. Ответим, что прибор, разработанный в начале 80-х годов, был довольно несовершенен: его ресурсов хватало на небольшой срок, операцию по вживлению приходилось повторять часто, а кроме того, существовала проблема тканевой несовместимости, то есть внешнее покрытие ИБК не соответствовало тканям человеческого организма, что вызывало реакцию отторжения. В наше время некоторые вопросы уже сняты, и современный ИБК может функционировать в организме больного в течение трех-пяти лет. Но стоит такой прибор очень дорого, и применять его в массовых масштабах пока что нельзя.

Наиболее реальный путь создания ИПЖ все-таки связан с наружным, а не с имплантируемым устройством, то есть с инсулиновым дозатором. Об этом мы уже говорили в главе, посвященной помповой терапии, и приводили данные о том, что в США двести тысяч больных уже пользуются дозаторами. Но если разобраться, эта цифра не такая впечатляющая: двести тысяч – 1 % от количества диабетиков в США и, возможно, 3–5 % от числа больных, которые лечатся инсулином. Все же стоимость помп и их эксплуатации пока немалая, и можно думать, что более совершенные приборы, реализующие функции ИПЖ, окажутся еще дороже. Реально проблема состоит не в том, чтобы создать ИПЖ в виде наружного устройства (это дело техники), а в том, чтобы такое устройство не требовало от пользователей больших финансовых затрат и, разумеется, было очень надежным. Но медицинская техника не стоит на месте, и мы полагаем, что со временем сможем сообщить пациентам ободряющие сведения по этому вопросу.

Очевидно, новый прорыв в лечении диабета будет наиболее радикальным и многообещающим, связанным не с техническими устройствами, а с достижениями в области физиологии. Возможно, будет найден способ восстановления активности бета-клеток, то есть полного или частичного излечения диабета (этот вопрос мы обсудим в следующем разделе). Не исключаем, что будут разработаны надежные методы имплантации чужеродных бета-клеток или хирургической замены поджелудочной железы. Действительно, транспланталогия уже настолько развита, что хирурги пересаживают сердце и почки – почему бы не сделать то же самое с поджелудочной железой?

Напомним, однако, о проблемах, связанных с пересадкой любого жизненно важного органа. Во-первых, это сложная и дорогая операция, требующая специального оборудования и высочайшей хирургической квалификации. Во-вторых, нужны донорские органы. Понятно, что живой донор не может пожертвовать сердцем, но были случаи, когда доноры отдавали почку (обычно близким родственникам). Известно, что человек может жить с одной почкой, но все же основным источником донорского материала являются не живые, а погибшие люди. В развитых странах, в том числе и в России, имеются специальные службы, извлекающие годные к пересадке органы в случае гибели человека (например, смерть в больнице или в автокатастрофе). Поступление невелико, очередь огромна, и многие из тех, кто нуждается в операции, умирают, так ее и не дождавшись.

К тому же существует проблема несовместимости тканей – иначе говоря, организм отторгает чужеродную плоть. В настоящее время с этим борются медикаментозными средствами – пациенту с пересаженным органом приходится до конца жизни принимать лекарства, подавляющие тканевую несовместимость. Иными словами, больной диабетом после сложнейшей операции обменяет шприц с инсулином на горсть таблеток. Неизвестно, что лучше.

Однако операции по пересадке части поджелудочной железы от донора проводятся уже с 80-х годов прошлого века, так что в США, Канаде и Европе их выполнили уже несколько тысяч. Случались варианты, когда часть железы брали у очень близкого родственника – близнеца больного, если такой имелся и при этом сам не болел диабетом (что происходит с близнецами довольно часто). В России операция подобного типа была выполнена в 2005 г., в отделе пересадки органов Российского научного центра хирургии (Москва), и длилась она десять часов. Хирурги осуществили пересадку части донорской железы девочке семи лет, которая на тот момент болела диабетом 1 типа два с половиной года. Донором в этом случае стала ее тетушка, сестра матери, совместимость с тканями которой оказалась лучше. Об этом событии было рассказано в СМИ, и многие больные восприняли его как окончательную победу над диабетом, что совершенно неправильно. Центр хирургии был завален просьбами о таких операциях, и даже нам, авторам книг для диабетиков, писали и звонили, интересуясь адресом клиники и стоимостью вопроса; люди понимали, что цена велика, но готовы были заплатить, чтобы навсегда избавиться от болезни.

К сожалению, все операции по пересадке части поджелудочной железы успеха не имели, давая в лучшем случае лишь временное облегчение. Кроме того, есть обстоятельства, делающие эту проблему более трудной, чем в случае пересадки сердца или почки. Хирургическое вмешательство не устраняет причину диабета; все еще неизвестно, почему начинают атрофироваться продуцирующие инсулин бета-клетки и как бороться с этой первопричиной заболевания. Отсюда вывод: даже если чужая железа благополучно прижилась, диабет может вернуться снова. Донору, отдавшему часть своей железы, тоже грозят большие неприятности: он рискует заболеть тем же диабетом или панкреатитом. К сожалению, приходится констатировать, что этот путь не решает проблему излечения от диабета – во всяком случае пока. Ясно, что таким способом не вылечить миллионы, даже десятки тысяч, больных.

С учетом сложности операции, отсутствия доноров и проблемы тканевой несовместимости возникает вопрос: не бесцельны ли эти попытки? Мы полагаем, что смысл в них безусловно имеется. Сейчас активно разрабатывается новое направление, связанное со стволовыми клетками, то есть с универсальной тканью, которую, возможно, удастся преобразовать в те или иные органы человека. В этом случае будет решена проблема нехватки доноров и тканевой несовместимости, если поджелудочную железу научатся «выращивать» из клеток того больного, кому она предназначена. Что до сложности операции, то напомним, что первые пересадки сердца считались случаями уникальными, а сейчас их делают во множестве клиник. Хирурги накапливают опыт таких операций, и со временем сложное становится гораздо более простым.