Po Smith - Внутри сосуда. История о скрытых возможностях мозга и чудесах нейропластичности

– Катя, убери вещи с пола: сейчас врач приедет, – тихо попросила она.

– Мам, ну какая разница? Отцу плохо, а ты про бардак! – поморщилась Катя.

– Все равно убери. И принеси чистую майку, давай переоденем его.

Оказалось, снять запачканную майку и надеть другую не так просто. Во-первых, надо было приподнять здоровенного мужика: Роман был ростом больше ста девяноста сантиметров и плотного телосложения. А во-вторых, руки с трудом попадали в предназначенные для них отверстия. Спустя десять минут борьбы они смогли натянуть майку. И тут позвонили в домофон.

– Мама, наверное, скорая приехала. – Катя поднялась, чтобы открыть дверь и встретить врачей.

Через несколько минут они услышали, как открываются двери лифта, и на пороге появились люди в синей одежде. Вера почувствовала запах больницы и процедурного кабинета: «Почему врачи скорой помощи так по-особенному пахнут? Какими-то лекарствами вперемешку с хлоркой и страхом». В коридор вошли молодой мужчина, лет двадцати пяти – тридцати, и женщина постарше, лет пятидесяти. У обоих на лице читалась усталость с легким налетом безразличия и спокойствия. Мужчина произнес:

– Так, где тут у вас пациент? Что случилось? Вижу. Все понятно. Говорить может? Как зовут? Сколько лет?

Вера вжалась в стену и стала сбивчиво отвечать:

– Это мой муж, пятьдесят четыре года. Сегодня вернулся после гуляния на работе немного пьяный. Но вообще-то он мало пьет, он приличный человек. Может, раз в месяц… по праздникам. Ночью он пошел на кухню, наверное… и не дошел. Меня разбудил грохот в коридоре. Потом его вырвало. Еще он говорил, что сильно болит голова. Мы пробовали его поднять, но он обратно валится на пол. Скажите, это же не инсульт? Он же совсем молодой. Так не бывает!

– Так, гражданка, давайте без предположений и диагнозов. Как зовут тебя, эй? – Фельдшер потряс Романа за плечо. – Как тебя зовут, помнишь? Какой сегодня день?

Муж с трудом приоткрыл глаза, скривился:

– Меня зовут Роман Викторович Мерцаев, шестьдесят второго года рождения, сегодня вторник, семнадцатое апреля, год две тысячи шестнадцатый. Голова страшно болит и кружится. Не могу, тошнит.

– Так, давайте по порядку. Что произошло? Что вы пили на празднике? – задавал вопросы фельдшер и параллельно ощупывал руки и ноги Романа.

Он поднял его правую ногу, и, как только ее отпустил, та с шумом упала на пол. Как будто больше не принадлежала мужу Веры. То же самое с правой рукой. Затем фельдшер провел зубочисткой по коже обоих предплечий. На них остался красный след, и видно было, что с правой стороны Роман совсем ничего не чувствовал. Далее фельдшер достал тонометр и кивнул медсестре, чтобы она набрала в шприцы лекарства и подготовила систему с физраствором.

Вера с ужасом следила за происходящим и на автомате отвечала на вопросы про привычки мужа, его хронические заболевания, образ жизни, были ли в роду инсульты, есть ли гипертония и вообще как часто они измеряли давление. А они никогда его не измеряли. Оказалось, у ее мужа сейчас было сто девяносто на сто двадцать миллиметров ртутного столба – очень высокое давление. Спросили, пил ли Роман аспирин… А они и не знали, что его надо принимать в таких случаях. А вдруг она, Вера, не следила за давлением мужа и из-за этого у него случился инсульт? Мысли в ее голове проносились со страшной скоростью: «Как так? Что делать? Разве так бывает?»

Тем временем фельдшер завершил осмотр, и Вера услышала, как медсестра по их домашнему телефону договаривалась о госпитализации в больницу. «Боже, какое страшное слово – „госпитализация“. А вдруг все не закончится хорошо? Вдруг он умрет?» На нее нахлынула волна ужаса, сожаления, боли, страха, обиды, одиночества.

– Так, гражданка, вас как зовут? – вырвал ее из размышлений голос фельдшера.

– Вера, – тихо ответила она.

– Мы вашего мужа не донесем. Вам надо найти соседей покрепче. И давайте собираться. Возьмите пару комплектов сменного белья, гигиенические принадлежности, зубную щетку там, пасту, тапки, стакан, ложку. И пора ехать. Шестьдесят вторая больница дала добро, едем туда.

Вера не успевала опомниться, отдышаться: так все быстро развивалось. Она крикнула дочери, чтобы та сходила к соседям, а сама стала собирать пакет с вещами в больницу. «Как же так? Что с ним? А вдруг он не поправится?» – думала она, с трудом сдерживая слезы. Через какое-то время Катя вернулась с двумя соседями – Лехой из сорок первой квартиры и Василием Андреевичем из пятьдесят шестой.

– Можно я с вами поеду? – спросила Вера медсестру.

– Да, одно место есть для родственников. Заодно расскажете подробности в приемном отделении, – буркнула та, заканчивая ставить систему в вену Романа. – Готово. Перекладываем больного.

Леха и Василий Андреевич подняли мужа Веры и перенесли его на носилки, лежащие рядом.

– Ну все, поехали, – скомандовала медсестра.

И тут Вера обнаружила, что она все еще в халате и тапочках.

– Подождите, я пулей переоденусь и поеду с вами! – крикнула она, устремившись в спальню.

Она натянула первые попавшиеся джинсы, кофту, взяла паспорт мужа и свой, пару тысяч из заначки и побежала догонять бригаду скорой, которая к этому моменту уже была на лестничной клетке. Грузового лифта в доме не было, втиснуться с носилками в пассажирский лифт не представлялось возможным, поэтому они медленно, ступенька за ступенькой, стали спускаться на первый этаж по лестнице. «Хорошо, что мы живем на третьем этаже, – подумала Вера. – Господи, как все удивительно повернулось. Люди, с которыми мы особо и не общались, иногда не здоровались, а порой и вовсе не замечали друг друга, оказались сейчас так важны. Не зря же говорят, что никогда не знаешь, как повернется жизнь и кто окажется рядом». Когда они достигли первого этажа, Вера выбежала вперед, чтобы придержать двери. Романа вынесли из подъезда и втащили в автомобиль скорой помощи. Стараясь проглотить ком в горле, мешавший ей дышать и думать, следом в машину забралась и Вера. Она поправила руку мужа, свисавшую безвольно с носилок, и через минуту они двинулись.

«Почему так медленно? Как будто уже сто лет едем. У него так трясется голова…»

– Рома, как ты себя чувствуешь? – с надеждой спросила она.

– Очень болит голова, но тошнит меньше, – проскрипел Роман. – Очень хочется спать, очень больно смотреть.

– Родной, я с тобой. Потерпи чуть-чуть, в больнице тебе помогут. – Вера наклонилась над головой Романа, чтобы поцеловать его в лоб, но в этот момент машина подскочила на кочке, и она больно ударилась головой о выступающий баллон с кислородом.

По относительно пустому городу они за двадцать минут доехали до больницы. Машина остановилась у специального въезда в приемное отделение. Водитель с медсестрой открыли заднюю дверь скорой и вывезли на каталке лежащего с закрытыми глазами Романа. Вера вышла следом. Они зашли в приемное отделение. У кабинета фельдшер о чем-то переговорил со встретившим их коллегой, и каталку с Романом завезли внутрь. Вера осталась одна в пустом коридоре.